|
608. Структура памяти бургского университета». Я вспомнил фамилию с ошибкой, без буквы «т», но почти угадал. Перелистывая статью, я вижу, что в конце там говорится о том самом Ш., о котором пишет Лурия: это С. В. Шерешевский. Хантер сообщает, что он сравнил память Эйткена и Ш. в статье, опубликованной в 1977 году. Видел ли я эту статью? Не это ли одна из причин, почему я смог вспомнить книгу Лурия? Не знаю. Процессы поиска в памяти недоступны сознательному рассмотрению. Поскольку в данном случае они продолжались намного дольше, чем я считал нужным, возможно, что в моей памяти существовала не осознанная мною связь между упомянутыми двумя работами. И теперь, когда я прочитал о сравнении Эйткена сШере-шевским, я не могу отличить мое свежее, теперешнее знание от какой-либо ранее существовавшей памяти о том же самом знании. Заметьте, что механизм поиска в памяти срабатывает только в том случае, если искомый объект описан верно и в то же время дифференцированно. Если я попрошу у библиотекаря просто «книгу», то он ничем не сможет помочь мне. Такое описание правильно, но не дифференцированно. Для человеческой системы памяти описание желаемого предмета как книги будет иметь некоторый смысл, так как позволит сузить область поиска, но в библиотечной системе такое описание мало поможет, разве что исключит периодические издания, записи на пленке, газеты и карты. Рассмотрим более полное описание: «Мне нужна книга о советском мнемонисте». Такое описание все еще не годится, и если, пользуясь им, мы обратимся к библиотечным каталогам, то в большинстве библиотек не получим никакой информации. Однако для моих коллег такого описания достаточно. Если они вообще знакомы с этой книгой, то оно окажется правильным и достаточно диф-ференцированым для того, чтобы можно было добраться до книги. Большинство когнитивных психологов знают только одну такую книгу. Качества описания относительны в зависимости от организации и содержания той системы памяти, к которой их применяют. Кроме того, описание, достаточное в дан- 8. Структура памяти
ное время^ не обязательно будет пригодным и позже. Например, описание моего дома как «белого дома с ярко-красной дверью» будет достаточно дифференцированным лишь до тех пор, пока мои соседи не перекрасят свои дома таким же образом. Описание события как «тот раз, когда я обыграл Мэриголд в настольный теннис», будет достаточным, чтобы извлечь это единственное в своем роде событие из моей памяти, потому что вряд ли я когда-нибудь выиграю снова. Описания имеют еще одно важное свойство: они должны быть воспроизводимы. Предположим, я начинаю учиться играть на рояле и запоминаю ноты скрипичного ключа. На пяти горизонтальных линейках располагаются ноты ми, соль, си, ре, фа. Для запоминания я составляю мнемоническую фразу, в которой первая буква каждого слова соответствует первой букве ноты: «Мой старший сын режет фанеру». Эта мнемоническая фраза служит описанием, теперь остается только извлекать ее из памяти. Иначе говоря, проблема состоит в воспроизводимости описания. — 37 —
|