Методы структурной психосоматики

Наконец, «странностью» или «чудачеством» могут выглядеть ка­кие-то особые свойства и качества продвинутого человека. Например, Рамакришна, погруженный в состояние самадхи, «странен» по сравне­нию с человеком, не способным на это. Но он полностью конгруэнтен самому себе. Для того чтобы различать такие нюансы, терапевт должен обладать четкой, последовательной и глубокой третьей позицией - и к пациенту, и к самому себе, и к привычной для себя социальной и культуральной среде. Таким образом, третья позиция - это никак не безраз­личие, а конгруэнтность и поведенческая «нормальность», никоим об­разом не является приспособленчеством. Это становится особенно ясно, если мы вспомним, что точкой отсчета служит природная дан­ность самого индивида, реального и неповторимого человеческого су­щества, а вовсе не социальная или культуральная «норма». Тем не ме­нее, в подавляющем большинстве случаев бытовое ощущение «чудачества» или «нелепости» поведения свидетельствует о той или иной неконгруэнтности. Таковы все отклонения от базовых человече­ских потребностей, какой бы идеологией они ни обосновывались. По­пробуем, например, отринув бытовой бренный оттенок, разобраться в сути понятия «дурак».

Очевидно, что дураком может быть и умный человек, это скорее определение комплексной поведенческой аномалии, чем характеристи­ки умственных способностей. Интересно, что само слово появилось в Северо-Западной Руси (в Новгородской земле) и первоначально обо­значало человека необстоятельного, недомовитого, что называется «непутевого». Аналогичное противопоставление «обстоятельного» и « непутевого» человека существовало в другой городской общине – в древних Афинах, где человека, не участвующего в социальной жизни (что в условиях полиса, разумеется, неконгруэнтно), называли «идиотик», в отличие от «нормального» гражданина - «политика». Будучи сами включены в ткань культурной традиции, мы прекрасно понимаем подобные определения, но с большим трудом можем поэлементно описать их суть.

Точно так же и терапевт на практике редко отдает себе отчет в том, по каким именно признакам произошла первичная калибровка некон­груэнтности, из каких именно элементов составился ее комплексный образ. Возникает ощущение: что-то не так. За ним следует более при­стальное наблюдение, так сказать, сканирование, постановка вопросов (не обязательно в вербальной форме), анализ. Кому-то легче идти от телосложения, позы, дыхания, кому-то - от глазодвигательных реак­ций, предикатов, неконгруэнтностей между образным и логическим мышлением, между эмоциональной и интеллектуальной сферой и т. д. Здесь большое значение имеет преобладающая модальность собствен­ного внутреннего опыта терапевта. Но после первичной калибровки необходимо четко поставить вопрос: между чем и чем, собственно, мы чувствуем несоответствие? И вопрос второй: в каком контексте оно возникает? Лишь после этого удается уверенно определить базовую по­зицию, точку, от которой следует строить дальнейшую работу. Эту точку и позволяют найти структурно и контекстуально позициониро­ванные неконгруэнтности, которые здесь выступают как знаки зон на­пряжения, а значит, конфликта.