Хрестоматия по нейропсихологии

Вся эта иерархически построенная система свя­зей работает строго избирательно: каждый раз, в зависимости от задачи или контекста, одни связи этой многомерной системы становятся доминирую­щими, другие тормозятся, оттесняются. Человек, желающий назвать пепельницу, естественно затор­мозит все побочные слова, близкие как по звуча­нию или морфологии (такие, как «перечница»), так и по ситуации («папироса», «дым», «курить») и выделит нужное слово, следы которого будут доми 204

нировать над следами всех иных, побочных связей. Только такая четкая избирательность системы связей и может обеспечить нормальное функционирование речевой памяти и мышления.

Однако подобная избирательность предполагает известные физиологические условия и не обеспечи­вается при их нарушении.

Одним из условий четкой, избирательной рабо­ты мозга является хорошо известный в павловской нейрофизиологии «закон силы», соответственно которому каждое сильное раздражение (или его след) вызывает сильную, а каждое слабое раздражение (или его след) — слабую реакцию. Только при таком проч­ном сохранении «закона силы» существенная систе­ма связей может стать доминирующей, а побочные связи оттесняются и становится возможной строгая селективность (избирательность) речевой деятель­ности. Однако именно эти условия нарушаются при патологических или тормозных («фазовых») состоя­ниях коры, которые мы уже упоминали в начале этой статьи.

Известно, что при первом из таких «фазовых» состояний сильные раздражители (или их следы) уравниваются по силе со слабыми и мозг начинает реагировать на них одинаково, независимо от их силы или актуальности; при дальнейшем углублении «фа­зовых» состояний эти отношения еще больше меня­ются и слабые раздражители могут вызывать даже более сильную реакцию, чем сильные («парадоксаль­ная фаза»). Естественно, что такое изменение «зако­на силы» не может пройти бесследно для речевой деятельности. Оно приводит к тому, что организо­ванное, избирательное протекание мнестических процессов нарушается: более слабые, побочные сле­ды начинают уравниваться по силе с актуальными, более сильными следами, и в речевой памяти тако­го больного начинают всплывать те системы связей, которые раньше тормозились и не доходили до со­знания. Именно это и имеет место при поражении третичных (височно-теменных) отделов левого полу­шария; именно это и создает основу для тех явлений амнестической афазии, которые являются типичным примером системно-специфических нарушений па­мяти. Больные этой группы могут хорошо удерживать серии простых сенсорных (зрительных или слуховых) следов, которые остаются достаточно прочными даже в условиях интерференции. Однако стоит им попы­таться припомнить нужное словесное обозначение, например, назвать предложенный предмет (а в не­которых случаях и удержать это название и воспроиз­вести его в усложненных условиях), как выявляются отчетливые затруднения, связанные с тем, что у больных начинают всплывать любые побочные свя­зи и избирательное воспроизведение нужного слова становится недоступным. Так, желая припомнить слово «больница», такой больной может сказать «милиция» (близкое к суффиксу «-ца»), или слово «школа» (близкое по семантическому признаку «уч­реждение», где воспитывают — лечат), или «Крас­ная Армия» (по близости с обозначением «Красный Крест») и т.д.; вместо слова «учительница» больной может сказать «подавальщица» или «врач», или «школьница» и т.д.