28 чащий врач, диагноз снова изменился. Мои шансы на выживание составляли теперь тридцать процен тов. После долгих совещаний патологоанатом, онколог и хирург наконец вынесли окончательный диагноз — «вторичная недифференцированная раковая опухоль». Шансов на то, что я останусь жить, осталось менее одного процента. После этого Боба перевели в крупную клинику для прохождения химиотерапии. Это было жутко. Я прибыл туда очень слабым после операции и целый день провел в приемном покое вместе с сотнями других онкологических больных. Отношение ко всем было абсолютно безличное, но я уверен — это объясняется тем, что человека там воспринимают просто как носи теля определенного заболевания. Я превратился в «недифференцированную опухоль из палаты 351 А». Когда я достаточно окреп, мне выдали огром нов количество пропусков. Пропуска на все: чтобы пойти в парк на прогулку, на завтрак, обед и ужин, даже пропуск в туалет на автозаправочной стан ции, которая находилась через дорогу — мне было очень важно не терять связи с внешним миром и не превращаться в больного, заживо погребенного в стенах онкологической клиники. У меня пропусков было больше, чем у кого бы то ни было за всю историю этой клиники. Кроме того, из больницы я продолжал руководить делами своего отдела. Наконец мне подобрали подходящий вид и дозы химиотерапии, и я столкнулся еще с одной тяжелейшей стороной онкологических заболеваний. Большую часть времени мне было смертельно плохо. Выпали все волосы, не было никакого аппетита, я потерял больше половины веса. Меня постоянно тошнило, мучил понос, горели вены (раздраженные химиотерапией). Полость рта покрылась язвами, 29 я был слаб и бледен. За очень короткое время я стал похож на жертву концентрационного ла геря. Я видел, что за исключением нескольких, са мых важных для меня людей, большинство окружа ющих считали меня уже трупом. Получая химиотерапию, я в надежде на чудо перепробовал все: различные диеты, витаминотерапию, экстрасенсов, религиозных целителей и т. д. Иногда у меня возникало желание просто заорать: «Чертов рак, чтоб тебе было пусто! Убирайся вон из моего тела!» Боб несколько раз лежал в клинике, где его лечили с помощью интенсивной химиотерапии. Через десять месяцев настал момент, когда дальнейшая химиотерапия уже не имела смысла, она могла губительно сказаться на сердце. А опухоль в паху так и не уменьшалась. Боб узнал о нашей программе и посетил один из сеансов в Форт-Уорте. Еще до этой встречи он получил некоторые материалы с описанием нашего метода и магнитофонную запись, обучающую работе с воображением. Несмотря на то, что в тот раз он пробыл у нас всего несколько дней, первая встреча вселила в него новую надежду. Боб так об этом рассказывал: «Когда я сошел с самолета в Шарлотте, моя жена сказала: "Тебя прямо не узнать!" Я на самом деле чувствовал себя по-другому. У меня появилась надежда. Я вернулся домой полный решимости, зная, что делать». — 16 —
|