|
Безбрежно растяжимое понимание сексуальности в психоанализе, без сомнения, очень затруднило взаимное соглашение исследователей по важным и в высшей степени ценным результатам этого направления. Это понятие используется здесь как в самом узком, так и в самом широком смысле, включающем все, что содержат в себе понятия «любовь» и даже «жизненная сила» и «темперамент». При таком понимании почти любые человеческие отношения, покоящиеся на чувстве, можно выразить с помощью сексуальной терминологии, всякую мужскую дружбу истолковать как некоторый род гомосексуальности, всякую любовь к детям — как стремление к совокуплению. Это ничего не добавляет к нашему познанию, но мешает нашему ясному представлению о понятиях. Мы должны постараться понять, что составные элементы темперамента не могут быть искусственно оторваны друг от друга, а поэтому и половое влечение нельзя резко отделить от других чувств человека, прежде всего от общего комплекса «любовь». Не следует забывать, что душевные силы влечения, возникающие в половой сфере, после сложных перемещений могут войти, как энергетические составные элементы, в стремления человека совершенно другого рода. Но чем более мы признаем все это, тем более мы должны сохранять научное уважение к непосредственной эмпирии. Любовь между матерью и сыном в непосредственном психическом переживании имеет другой эмоциональный характер, чем, например, тенденция к совокуплению влюбленной пары. Сверкание молний на небе и движение махового колеса остаются всегда двумя различными феноменами, даже если мы их оба сведем к электрическим волнам. Эмоциональные отношения детей к родителям, которые влияют на их чувства вплоть до периода полового созревания, оставляют след и в дальнейшей жизни. В избирательном почитании определенных личностей у взрослых людей может скрываться идеал отца с тем же двусторонним эмоциональным тоном, колеблющимся между страхом, упрямством и любовью; выбор жены бессознательно может регулироваться сходством с образом матери; на выбор профессии может оказать влияние как подражание отцу, так и протест против него. Таким образом, существует бесчисленное множество нижних течений нашей эмоциональной жизни, происхождение которых нам неясно и которые, однако, имеют более важное значение для чреватых последствиями решений, загадочного дурного расположения духа, симпатий и антипатий, даже для определения линии нашей жизни, чем ясные логические рассуждения в какое-то мгновение. Если мы пытаемся отыскать источник подобных сильных нижних течений чувства, то нередко можем прийти к сильным в аффективном отношении единичным переживаниям или к общим эмоциональным связям нашего детства и периода развития. И при этом в нашем сознании остаются только эмоции, но не соответствующие представления и воспоминания. — 122 —
|