|
Вполне возможно, что известный процент подобных сюжетов имеет место в жизни, и я даже знаю ароматные истории, в которых главными действующими лицами выступали мои близкие друзья, действительно валившие наземь таких гигантов, что гул от их падения долго гулял эхом среди девятиэтажек. Но для этого нужно быть, во-первых, прирожденным бойцом с богатым опытом настоящих уличных драк, отшлифованным к тому же сотнями часов, дней и недель отнюдь не формальных тренировок. Ну, а во-вторых, раз на раз не приходится, ибо образ культуриста, скованного горой собственного мяса, есть не более чем сказка для малолетних детишек. Всё зависит от целей и методов тренировки, результатом которой могут быть абсолютно «живые», хотя и громадные мышцы, вполне способные к хорошей скоростной работе. Чистая физическая сила, никак не оформленная какой бы то ни было специальной техникой, запросто заменяет любые приемы и ухищрения, но (!) лишь тогда, когда она намного, очень намного превосходит некие средние показатели. Сталкиваясь с этим редким явлением, всякий раз испытываешь шок от абсолютной своей неподготовленности к тому, что эдакое вообще может иметь место, и на ум сами собой приходят всякие мрачные эпитеты и сравнения из животного, машинного и инфернального мира. Чтобы не быть голословным, приведу пару достаточно показательных примеров. Давным-давно, в благословенные армейские годы, жил в нашем офицерском общежитии в Капустином Яру мой милый друг по имени, скажем, Сережа. Он имел характерную кличку «Слон» за то, что обладал массивной фигурой и редкостной силой. Кроме того, он был также невероятно быстр, подвижен и техничен в самых разных и неожиданных видах спорта. Любимым его развлечением было подойти, например, к какому-нибудь здоровенному мужику, натужно тягающему штангу или гири, и завести с ним наивную беседу. Дождавшись, когда тот вволю насытится гордыми поучениями, Слон брался за штангу и легко выдергивал немаленький, мягко говоря, вес или же раз десять-пятнадцать кидал трехпудовую гирю. Затем он дружески хлопал по плечу немного контуженного собеседника и произносил любимую фразу: «Парень, учи матчасть!» Жил также на нашем втором этаже старый прапорщик по имени, скажем, Слава. Это был обычный запойный дядька лет сорока, которого редко видели трезвым, но никто его этим не попрекал, поскольку свою работу по надзору за водопроводом и канализацией он выполнял исправно, имея нормальный располагающий характер безо всяких «тараканов» в голове. Фигурой он был оснащен самой обыкновенной, сутулой и узкоплечей, а со спортом знался, ясное дело, исключительно через телеэкран. — 197 —
|