Очевидный Адамс

По дороге домой он обдумывал то, что мистер Освальд говорил о рекламном бизнесе.

Готовясь ко сну в своей маленькой комнате на треьем этаже, он все еще думал о человеке по имени Освальд и пришел к выводу, что это, должно быть, прекрасный человек. Натянув на себя одеяло и зарывшись лицом в подушку, он решил, что хотел бы работать в рекламном бизнесе. И, уже проваливаясь в сон, он понял, что хотел бы работать у такого человека, как Освальд.
Проснувшись на следующее утро, он понял, что две последние мысли слились воедино: он хотел бы работать в рекламном бизнесе — и работать у Джеймса Б.Освальда. Теперь естественным — по крайней мере естественным для Оливера Адамса — шагом было пойти и поговорить с этим джентельменом. Хотя эта идея немного пугала Оливера, он ни на минуту не усомнился в том, что это нужно сделать. И в два часа дня, поскольку в это время поток посетителей рынка был небольшим, он отпросился с работы на пару часов. Тщательно вычистив обувь и почистив одежду, он отправился в большое офисное здание, в котором находилось «Рекламное Агенство Освальда».
Девушка в приемной сообщила его имя по телефону мистеру Освальду, после чего сказала ему, что мистер Освальд занят. Оливер на минуту задумался.

— Скажите ему, что я смогу ждать час и десять минут, — сказал он ей.

Девушка удивленно посмотрела на него: обычно люди не просили передать подобные сообщения большому начальнику. Но было что-то в простой прямоте этого парня, что делало его просьбу совершенно естественной.
К своему собственному удивлению она передала это сообщение шефу слово в слово.

— Он встретится с вами через двадцать минут,— сообщила она, вернувшись в приемную.

Джеймс Освальд любит рассказывать сегодня о состоявшемся тогда интервью:

— Вошел молодой Адамс, серьезный как дьякон. Я не узнал в нем одного из тех молодых ребят, с которыми я встречался накануне вечером, пока он не представился и не напомнил о нашей встрече. Потом он продолжил говорить, сказав, что все обдумал и решил, что хочет начать работать в рекламном бизнесе, и при этом работать у меня. Поэтому он здесь.

Я внимательно посмотрел на него. Мне он показался совершенно обычным юношей, довольно вялым, лишенным особой привлекательности. Затем я задал ему несколько вопросов, чтобы посмотреть, насколько он находчив и остроумен. Он отвечал на вопросы с готовностью, но ответы его не были особенно интересными. Пожалуй, он мне нравился, но ему не хватало живости — той способности схватывать на лету, которая необходима в рекламном деле. Наконец, я сказал ему — максимально мягко — что я думаю, что он не создан быть рекламщиком, и что мне очень жаль, но я не могу взять его на работу и по-отечески советую отказаться от этой идеи. Это была в самом деле тщательно продуманная маленькая речь, доброжелательная, но твердая.
Он достаточно спокойно принял мой ответ. Но вместо того, чтобы начать уговаривать меня дать ему шанс, он поблагодарил меня за интервью и сказал, поднимаясь, чтобы уйти:

— Понимаете, мистер Освальд, я решил, что хочу получить работу в сфере рекламного бизнеса, и хочу работать именно у вас, поэтому я подумал, что очевидная вещь, которую я должен был сделать, это прийти и сказать вам об этом. Вы, похоже, не думаете, что я справился бы с этой работой, поэтому мне нужно будет обдумать, каким образом я смогу доказать вам обратное. Я пока не знаю, как я смогу это сделать, но я позвоню вам снова, как только найду решение. Спасибо за уделенное мне время. До свидания.

Ну знаете, я почувствовал, что меня осадили! Вся моя маленькая речь пропала даром. Он даже не принял в расчет мой вердикт! Минут пять я сидел и размышлял об этом. Я был раздражен тем, что меня посадил в лужу мальчишка, причем сделал это так учтиво, но вместе с тем определенно. Весь остаток дня я чувствовал себя ужасно раздосадованным.
Вечером, по дороге домой, я снова обдумал произошедшее. В моей памяти засело одно предложение: » Я хочу получить работу в сфере рекламного бизнеса, и хочу работать именно у вас, поэтому я подумал, что очевидная вещь, которую я должен был сделать, это прийти и сказать вам об этом».