|
Однажды мама подошла ко мне с фотографиями, на которых я и мои друзья выпивали и курили (и не просто сигареты). Мне здорово досталось. Но меня особенно угнетало, что она копалась в моей косметичке. Она сказала, что искала косметику и увидела фотографии. Я понимаю, она увидела то, чего никак не ожидала. Но с какой стати ей понадобилась моя косметика? V нас совершенно разные вкусы. Я чувствовала, что меня по-настоящему предали, и мы не разговаривали долгое время. Джессика, 16 лет, Акрон, Огайо. Я спросил Джессику, смогла ли мама вернуть ее доверие. А после всего этого наши отношения стали лучше, чем они были прежде. Она сделала огромные усилия над собой, чтобы показать, что уважает мою территорию. Раньше она убиралась в моей комнате (вероятно, для того, чтобы найти что-нибудь компрометирующее), теперь же просто не ступала ко мне ногой. Фотографии оказались для нее шоком, ведь она считала меня маленькой невинной девочкой. Сейчас она знает, чем я занимаюсь, если ее нет рядом. Когда мы разговариваем с ней о подобных вещах, этот разговор более предметный, чем просто родительская нотация «мама — дочке». Мама Джессики рассказала дочери неестественную историю, дочь не поверила и не стала больше доверять матери. Но мама смогла вернуть доверие дочери, показав, что уважает ее и ее личную территорию. Это во многом помогло восстановиться их отношениям. И хотя подростки, подобные Джессике, приходят в бешенство, 124 если вторгаются в их личный мир, глубоко внутри они понимают, что вы вынуждены так поступать, чтобы оградить нас от больших проблем. ВЗЛОМ КОДА МАМИН ВЗГЛЯД НА ТО, ЧТО МОГУТ СДЕЛАТЬ РОДИТЕЛИ Реально ли для родителей и детей не стать врагами, когда дело доходит до уединенности? Надеюсь, да — я пришла к пониманию, что мы можем мирно жить с детьми, не нарушая их территорию. Дети ценят свою личную территорию, и это хорошо. Нам следует уважать собственность других людей. Но они наши дети. Нам необходимо знать, больше всего в мире, что с ними все в порядке. Мы не обязательно должны знать, с кем они ссорятся, или что они читают, или даже (к тому времени, как станут подростками) слушают ли они песни с непристойными словами. Нам не обязательно знать их тайные мысли, надежды, мечтания и фантазии, которые они доверяют своим дневникам, или о тех неподходящих шутках и остротах, которыми они обмениваются со сверстниками по телефону. Мы просто должны знать, что с ними все в порядке. Приемлемо ли вообще подглядывать, подслушивать, шпионить? Что здесь вообще допустимо? Существует ли какой-нибудь другой способ узнать, что с ними происходит? — 77 —
|