Мама и детский сад

А преодолевать пришлось многое. Наша семейная жизнь, кроме обычных неумений, нехваток и неустройств, довольно скоро осложнилась еще и «не традиционным методом воспитания», который привлек в наш дом разных людей и вызвал много недоумения и даже возмущения:

— Зачем босиком по снегу?

— Буквы в два года?

— Вы разрешаете играть с огнем?

— Новорожденный — стоит? Висит? Ходит?

— Спортивные снаряды в комнате — не опасно? И т. д. и т. п.

И хотя все семеро детей уже выросли, пятеро обзавелись своими семьями и опыт, описанный в наших книгах, помогает другим, споры вокруг нашей семьи да и между нами все еще идут, а «аквариумное» существование про­должает испытывать на прочность наш Дом до сих пор.

Сначала меня очень расстраивало то, что споры «со всем белым светом» не позволяют мне с легким сердцем свалить какую-то свою беду на при­роду, родню, улицу, школу,— за все мы были в ответе, потому что во многом не подчинялись общепринятому. Только годы спустя я поняла, что эта обост­ренная ответственность для моего материнского становления была благом: она заставляла жить своим умом, набираться своего опыта, который помогал мне усваивать опыт других не слепо, а осмысленно, без подчинения автори­тетам. Это и позволило идти непроторенным путем и прийти к удивительным открытиям в воспитании не только своих детей

ЭКЗАМЕНЫ ПРИНИМАЕТ ЖИЗНЬ

пусть меня научат

Обидно: во все творческие вузы, училища — сногсшибательные экзамены, тщательный отбор, огромные требования и нет отбоя от желающих приобщить­ся к прекрасному таинству искусства. А в то же время есть область творчества, значение которого непреходяще,— искусство воспитания, сотворения человека, но желание служить этой прекраснейшей из муз явно идет на убыль. Разве не так? Тогда почему же такая несправедливость?

Может быть, одна из причин заключается вот в чем. У деятелей искусства вся «кухня» их тяжелого кропотливого труда скрыта от глаз публики и от вме­шательства извне (таинство!), а результат пусть не столь великий, но доведен­ный до доступного совершенства всегда на виду: в цветах и аплодисментах, на экранах и аренах, в граните и мраморе, на выставках и в ярких обложках.