О преступлениях и наказаниях

§ XXXVIII. НАВОДЯЩИЕ ВОПРОСЫ, ПОКАЗАНИЯ

Наши законы запрещают при рассмотрении дела задавать так называемые наводящие вопросы, поскольку, согласно ученым юристам, эти вопросы носят видовой, а не родовой характер, то есть касаются конкретных обстоятельств данного преступления и внушают подсудимому прямой ответ, в то время как они должны касаться преступлений вообще. По мнению криминалистов, вопросы должны кружить по спирали вокруг факта, но не идти к нему по прямой. Этот метод обосновывают двумя соображениями: или опасением внушите подсудимому ответ, который бы сразу отвел от него все обвинения, или, может быть, полагают противоестественным для подсудимого предъявлять непосредственно самому себе обвинения. Как бы то ни было, но в обоих случаях налицо явное противоречие законов, допускающих пытку наряду с этим методом ведения допроса. Действительно, какой же вопрос будет более наводящим, чем вопрос, подсказанный болью. Первое соображение находит подтверждение в пытке, так как боль внушает крепкому человеку упорное молчание, чтобы заменить большее наказание меньшим, а слабому внушает раскаяние, чтобы избавиться от мучений, испытываемых им в настоящем и потому более действенных, чем ожидающих его в будущем. Второе соображение совершенно очевидно аналогично первому, так как если вопрос видового характера заставляет подсудимого сделать признание вопреки законам природы, то мучение и пытки заставят его сделать это гораздо быстрее. Но люди в большинстве случаев руководствуются скорее различиями в названиях вещей, чем в их сути. Среди прочих злоупотреблений буквальным толкованием, которые имели немалое влияние на дела человеческие, довольно известным является признание ничтожным и недействительным показаний уже осужденного преступника. "Наступила его гражданская смерть, - говорят с серьезным видом юристы-перипатетики, - а мертвый - недееспособен". Чтобы доказать действенность этой пустой метафоры, было принесено множество жертв, и часто спорили и размышляли о том, должна ли истина уступить приоритет юридическим формулам. Если только показания уже осужденного преступника не направлены на задержку судебного разбирательства, то почему бы не, предоставить ему, учитывая его крайне бедственное положение, возможность в интересах истины привести новые факты, которые изменят существо дела и могут способствовать оправданию его или других при новом разбирательстве? Соблюдение формальностей и внешних атрибутов судебной власти необходимо при отправлении правосудия отчасти для того, чтобы не оставлять места для судейского произвола, а отчасти, чтобы народ удостоверился, что правосудие отправляется не беспорядочно и пристрастно, а на основе твердых и неизменных правил. Отчасти также потому, что на людей, по своей природе подражателей и рабов привычки, гораздо большее впечатление производит воспринимаемое чувствами, чем разумом. Но эти формальности нельзя закреплять в законе так, чтобы от этого роковым образом пострадала истина, которая бывает или очень простой или очень сложной и нуждается в определенных внешних атрибутах, чтобы снискать расположение невежественного народа. Наконец, обвиняемый, упорно отказывающийся отвечать на вопросы следствия, заслуживает наказания, определяемого законом. Причем наиболее строгого из всех установленных законом, чтобы люди таким образом не уклонялись от необходимости служить примером остальным. Подобного рода наказания излишни, если факт совершения преступления данным преступником сомнения не вызывает. Бесполезен и допрос, подобно тому, как излишне и собственное признание в совершенном преступлении, когда вина преступника подтверждена другими доказательствами. Последнее встречается чаще всего, поскольку опыт показывает, что в большинстве случаев обвиняемый свою вину отрицает.