Кундалини. Эволюционная энергия в человеке

Чтобы восстановить силы и спокойствие, я некоторое время от­дыхал. Еще не рассвело, и я убедился в том, что переживание было подлинным, солнце не имело ни какого отношения к увиденному мной внутреннему свету. Но откуда взялись депрессия и беспокой­ство? Почему отчаяние овладело мной, когда я должен был благо­словлять свою счастливую звезду и радоваться удаче? Я почувство­вал нависающую угрозу со стороны чего-то превосходящего мое по­нимание — опасность, исходящую от чего-то неощутимого и таинст­венного, чего я не мог ни постичь, ни проанализировать. Тяжелая туча депрессии и тоски, не имеющая никакого отношения к внеш­ним обстоятельствам, поднявшись из глубин моего существа, навис­ла надо мной. Я чувствовал себя совсем не тем человеком, каким был всего несколько дней назад. Во мне поселился страх перед этой неизъяснимой переменой, страх, от которого я не мог избавиться, несмотря на все усилия воли. Тогда я еще почти не осознавал, что с этого дня больше никогда не стану прежним и что, совершив необ­ратимый шаг без достаточной подготовки и необходимых знаний, я активизировал одну из самых грозных и чудесных сил в человеке; не осознавал, что, не ведая того, повернул ключ в двери, ведущей к самой сокровенной тайне древних и отныне долгое время обречен жить на гране между жизнью и смертью, между разумом и безуми­ем, между светом и тьмой, между небесами и землей.

Я начал практиковать медитацию с семнадцати лет. Провал на выпускных экзаменах в колледже, из-за которого я не смог посту­пить в университет в том году, произвел переворот в моем юном уме. Я был не столько расстроен провалом и потерей целого года, сколько мыслью о том, какую боль я причиню этим своей матери, которую столь горячо любил. Дни и ночи я терзал свой ум, пытаясь найти правдоподобное объяснение своего провала — объяснение, способное хоть отчасти смягчить горесть известия. Она была так уверена в моем успехе, что мне не хватало смелости одним махом лишить ее иллюзий. Я был примерным учеником колледжа, зани­мавшим в нем почетное место, но вместо того, чтобы посвятить сво­бодное время подготовке к экзаменам, я читал книгу за книгой из школьной библиотеки. Слишком поздно я понял, что некоторые предметы не знаю вообще, и у меня нет никаких шансов сдать экза­мены. Прежде я никогда не испытывал позора провала. Учителя всегда высоко отзывались о моих способностях, и сейчас я чувство­вал крайнюю подавленность при мысли о матери, привыкшей гор­диться моими успехами и уверенной в блестящем будущем своего сына.