|
С публикацией первого издания «Метаморфоз и символов либидо» в 1912, Юнг ясно обозначил свое расхождение с Фрейдом, и после этого Фрейд начал горько осознавать тот факт, что он был не способен успешно объединить под своим знаменем евреев и язычников (Фрейд использовал идишское слово "гойим"[15])[16]. К 1913 Фрейд и Юнг фактически завершили личные отношения. Как мы знаем, в следующем году, в своей "Истории Психоаналитического Движения" Фрейд предположил, что Юнг закончил их отношения из-за "определенных расовых предрассудков"[17]. В письме Джеймсу Путнэму в 1915 Фрейд фактически обвинял Юнга антисемитизме[18]. Юнг заявил, что этот разрыв произошел скорее потому, что он не мог вынести "мертвый материализм Фрейда".[19]Однако, есть доказательства, что даже в своей юности Юнг связывал иудаизм с материализмом и при этом использовал антисемитские высказывания. Во время своей лекции в швейцарском студенческом братстве, во время обучения в Базельском университете в 1897, Юнг ссылается на научное обоснование спиритизма Йохана Цоллнера, и пишет: Это был "глас вопиющего в пустыне". Смертельно раненный в своей борьбе против иудаизации науки и общества, этот благородный человек умер в 1892, надорвав тело и дух[20]. Юнг, таким образом, выражал антисемитские чувства (которые, по всей вероятности, считались само собой разумеющимися его аудиторией) задолго до встречи с Фрейдом. Однако, горькая вражда с основателем психоанализа, судя по всему, подкрепила и углубила отрицательный взгляд Юнга на иудаизм. Его более позднее определение психоанализа как "еврейской психологии", по крайней мере, отчасти, подпитывалось личной враждебностью к Фрейду[21]. Действительно, Юнг связывает материализм и редукционизм[22]Фрейда с его иудаизмом[23]. Он связывает (Фрейдистский) комплекс кастрации с еврейским обрядом обрезания[24], а затем с особенностями отношений евреев с Богом, имея ввиду соглашение или договор с ним, предполагающий ортодоксальное представление о церкви, которое долго связывалась у него с антисемитским чувством[25]. Однако, согласно Джону Керру, Юнг едва ли был антисемитом во время своих ранних встреч с Фрейдом, и на самом деле переживал тогда период "еврейской романтизации"[26]. Юнг был увлечен самой "еврейскостью" психоанализа, а еще больше увлечен еврейскими женщинами. Юнг, по мнению Керра, видел иудаизм таким, как он видел оккультизм: как средство выражения его неудовлетворенности собственным швейцарским кальвинистским воспитанием. Сабина Шпильрейн, еврейская пациентка, предполагаемая любовница, и позже коллега Юнга, говорила о его интересе к иудаизму как к "движущей силе, позволяющей исследовать новые возможности с помощью другой нации, движущей силе, позволяющей освободить себя от отеческих указов"[27]. Согласно Керру только после разрыва с Фрейдом Юнг начал выражать антисемитские идеи. Вскоре Юнг стал соотносить свое учение с оккультизмом, гностицизмом и немецкими фольклорными традициями, что тогда вызвало гнев в центральной Европе. Такое отождествление предоставляло ему не только средство развития его восстания против кальвинизма своего отца, но также и основание для более позднего определения его учения как "арийской психологии" и противопоставления его взглядов с "еврейской психологией Фрейда". — 147 —
|