|
В январе 1948 г. два руководителя оккупационных зон — американской и британской — генералы Клей и Робертсон неутомимо встречались с общественными деятелями своих зон. Смысл их речей был однообразен: «нельзя более сидеть сложа руки». Почему эти вчерашние союзники Советской армии напрочь отказывались понять обеспокоенность народа, которому только что выпали такие испытания? Они шли напролом, и их действия создали линию «нет возврата» в прежних союзнических отношениях. Проблема Германии, которая в 1941 г. объединила союзников в великую коалицию, теперь самым жестоким образом разъединила их. Теперь речь шла уже не о зонах влияния (как о них говорили Сталин и Черчилль в октябре 1944 г.), а о бесконечно враждебных блоках, ощетинившихся всеми видами современного оружия. Обе стороны видели в действиях другой открытую провокацию. И инициативой в этом процессе владели американцы — это признают и добросовестные западные исследователи1. Чего боялись американцы? Того, что в конечном счете объединившаяся Германия примкнет к советскому лагерю. Государственный секретарь Маршалл заявил в феврале 1948 г., что переход Германии в зону влияния СССР «является величайшей угрозой безопасности западных наций, включая США». 1Yergin D. Shattered Peace. The Origins of the Cold War and the National Security State. Boston: Houghton Mifflin Company, 1977, p. 366. 488 Американская сторона односторонним образом отказалась от Четырехстороннего плана управления Германией; она начала проводить одностороннюю политику стабилизации экономики в своей зоне посредством валютной реформы, создания «своего» правительства в этой зоне, введения ее в «план Маршалла» и в целом в западноевропейскую экономику. Пришла пора сказать, что столь обличавшиеся планы «захвата Россией Германии» были плодом больного воображения и никогда в реальности не имели места. Единственной определенной целью СССР было получение обещанных репараций. И самый большой ужас Россия испытывала при виде обновляемой германской мощи, ныне включенной в западный лагерь. После прекращения западной стороной деятельности Совета министров иностранных дел советская сторона сделала несколько примирительных шагов. Она осуществила односторонние репарации с германского Востока, начала переговоры по урегулированию ленд-лиза, уменьшила репарационные претензии к Австрии, согласилась на реформу австрийской валютной системы. Разве так ведет себя сторона, вознамерившаяся овладеть всем европейским регионом или, в частности, Германией? Если бы Соединенные Штаты «боялись» России, то указанные шаги должны были привести к смягчению американо-советских отношений. Но цель у США была иная — закрепиться в Европе и контролировать европейское развитие, а тут любая степень советской уступчивости не помогла бы. — 371 —
|