|
3 марта 1948 г. президент Гарри Трумэн писал своей дочери из Флориды: «Мы находимся точно в такой ситуации, в какой Британия и Франция противостояли в 1938/39 г. Гитлеру. Ситуация представляется прискорбной. Нужно принять решение, и я его приму»2. Через два дня генерал Люшиус Клей, прежде считавший, что война с Россией начнется не ранее прошествия десяти лет, начал предсказывать иное: Советы могут начать ее неожиданно». Кеннан вспоминает, что телеграммы Клея напугали всех. 1 November 12, 1947, 711.61/11-1247, Secret, State Department Papers. 2 Truman M. Harry S. Truman, New York: William Morrow, 1973, p. 358-360. 485 «Все ощутили страх подлинной войны». То, о чем писал Клей, явилось предсказанием блокады Берлина. В то же время навестивший Клея начальник разведки генерального штаба армии США генерал Чемберлен полагал, что Америка еще не успела закрепиться на основных глобальных позициях. Переписка Клей — Чемберлен, контакты высших военных между собой должны были подготовить конгресс к принятию решительных мер против Советского Союза1. Послания Клея, размноженные во многих экземплярах, взбудоражили многих в высоких военных и политических кругах. 6 марта 1948 г. военный министр Ройолл спросил председателя Комиссии по атомной энергии Дэвида Лилиенталя, сколько времени необходимо для доставки «яиц» в Средиземное море. Все понимали, что речь идет об атомном оружии. Глава военно-морских сил предложил 9 марта «подготовить американский народ к войне». Кларк Клиффорд объявил, что президент Трумэн выступит с важным обращением к нации. Почему? Помимо прочего, пишет Элси, «президент должен укрепить свой престиж, говоря о внешних делах, — чтобы продемонстрировать сильное руководство. Этот престиж сейчас низок (Палестина, Китай) — Ванденберг и Маршалл возлагают все надежды на «план Маршалла». Требование более сильной внешней политики исходит отовсюду. Сильнейшим ходом была бы речь о России. И именно о России президент может сказать удачнее, чем по другим вопросам. Он лучше всего произносит речи, когда словно «сходит с ума»2. 10 марта пришло сообщение о самоубийстве министра иностранных дел Чехословакии Яна Масарика. Он выбросился в окно. Накануне он виделся с президентом Бенешем и навестил могилу отца — создателя Чехословацкой республики. По словам Кеннана, «ничто не сделало ситуацию столь драматичной более, чем смерть Масарика». Новая пропасть разделила Восток и Запад. Военное командование США 12 марта приказало изучить планы мобилизации. На следующий день Объединенный комитет начальников штабов представил министру обороны Форрестолу план оборонительных действий на случай наступления Советской армии на Запад и на Ближний Восток. Было решено — 369 —
|