|
Другой же древнейшей цивилизации - Древнему Египту - пришлось открывать тайны владения словом практически самостоятельно. И в этом она весьма и весьма преуспела. Но об этом уже рассказывалось в предыдущей книге. Сейчас же – небольшой, но ослепительно яркий эпизод из европейского Средневековья, которое без натяжки можно назвать эпохой внушения. XI век для западной Европы характерен тем, что в этот период времени начинается ее резкий экономический и культурный подъем. Впервые после падения Римской империи начались серьезные изыскания в области строительства, законодательства, медицины и гуманитарных наук. Повысился уровень образования среди духовенства и светской аристократии. Прогрессом было и усиление влияния духовенства. Это влияние ограничивало феодальный беспредел рыцарства в отношении простолюдинов. Хотя, конечно, еретиков и ведьм жгли, как полагается, по-черному. Но какая эпоха, скажите мне на милость, обходится без своих ведьм и еретиков? И сегодня мир полон "слугами дьявола" и "еретиками", которых лупят крылатыми ракетами и экономическими санкциями… Вторжение турок подчинило Восток новым владыкам, а палестинских христиан - притеснителям-иноверцам. Ватикан сильно обиделся на такой беспредел со стороны пришлых бандитов. Задиристый Папа Григорий VII попытался натравить христиан на зарвавшихся агрессоров-мусульман. Однако доблестное европейское рыцарство послало Папу к чертям собачьим. Ибо было больше занято грабежами и своими местными разборками, нежели судьбой какой-нибудь покрытой пылью времен Голгофы. И вот тут вступило в ход такое могучее средство, как словесное внушение. Простой человек, полоумный Петр Пустынник, поднял знамя не утихающей до сих пор борьбы между полумесяцем Востока и крестом Запада. Петр избрал местом для тренировки проповеднических способностей один из самых суровых монастырей. Там он изучал искусство проповеди. А потом покинул свою обитель для путешествия на Ближний Восток, дабы поклониться земле, по которой ступали ноги Спасителя. Чинимые там мусульманами злодейства настолько потрясли Петра, что он поставил перед собой цель: во чтобы то ни стало изгнать этих нечестивцев из Палестины. И вот наш герой мчится в Италию, припадает к ногам слегка охреневшего от такой экзальтации Папы Урбана II и просит его дать борцу за веру (в смысле себе) полномочия для начала агитации за поход с целью освобождения Иерусалима. Пройдоха Урбан решил использовать фанатика в пропагандистских целях и разрешил Петру Пустыннику провести агиткампанию. Мол, действуй, Петруха. А коли влипнешь, я твою попавшую в переплет задницу прикрою своей роскошной ризой. — 40 —
|