|
И Станиславский заметил, что у играющих на сцене людей выходит - вместо более ярких и четко выраженных человеческих чувств - одна лишь жалкая пародия на них. Нашего героя сперва от такой гадости просто мутило. Он морщился, зажимал нос и все такое. Затем стал ругаться. И наконец, когда его уже начало тошнить от эдакой гадости прямо на затылки впереди сидящей публики, решил предпринять нечто кардинальное. Мысль создать собственный профессиональный театр и свою театральную школу зреет в сознании Станиславского. И вот новый поворот - 1898 год. Все, конечно, знают известную байку про знаменитую беседу Константина Сергеевича с драматургом В.И. Немировичем-Данченко в заплеванном и прокуренном московском кабаке. Со стороны кажется, что совершенно случайно, просто упившись водкой до поросячьего визга под песни неистово вопящего цыганского хора, два великих режиссера решили, вдруг, открыть собственный театр. Однако за созданием Московского Художественного театра стояли годы экспериментов и борьбы с висящими на актерском искусстве еще со времен Аристофана и Софокла веригами идиотских штампов и традиций. Тысячи лет актеры "рвали страсть в клочки". И на сценах всех театров мира царили вопли-сопли и истерика-холерика. Станиславский же хотел, чтобы на сцене актер жил мыслями и чувствами своего персонажа, испытывал бы вдохновение, заставляя публику сопереживать вместе с ним все мало-мальски заметные повороты в сюжете представляемой пьесы. И вот, за пятой или десятой рюмкой дореволюционной водяры, Станиславский и Немирович порешили - утвердить на русской сцене 2 совершенно новых принципа. Первый - это единство художественного замысла (сверхзадача, подчиняющая себе все мизансцены, плюс - их психологическая обусловленность). Второй - жизненная достоверность образов, подлинность актерского переживания. Это были безбашенно дерзкие идеи, идеи, опрокидывающие мордой в грязь тысячелетние устои старого театра. А сама система Станиславского, давшая актерам внутреннюю и внешнюю технику воплощения этих идей, я уверен, является одним из самых достижений великих в истории человечества, стоящее в одном ряду с открытиями Ньютона, Эйнштейна, Лобачевского и Менделеева… Для чего же программисту душ человечьих, занимается ли он геополитикой или правовой защитой экологических прав тараканов, необходима техника вхождения в образ? Для чего ушлому перцу, выступающему по поводу юридических тонкостей нового нормативного акта или перспектив культивирования гороха в Заполярье, необходимы приемы вживания в роль? — 116 —
|