|
Заказал себе свежий чай, выпил его и уже по-доброму с нами попрощался. Барсуков тоже собрался к себе на работу, в ФСБ. Но в это время позвонил президент. - Слушаю, Борис Николаевич, - ответил я. - Барсуков у вас? - У меня. - Дайте ему трубку. - Слушаю, Борис Николаевич, - ответил Михаил Иванович. - Есть. Понял. Хорошо. Потом говорит мне: - Тебя, - и передает трубку. - Слушаю, Борис Николаевич. Ельцин терпеть не мог обезличенного обращения. Если ему отвечали просто: "Алло, слушаю", - он выказывал недовольство. - Пишите рапорт об отставке, - сказал президент. - Есть. - Ну что, пишем? - спрашиваю Барсукова. Мы с улыбочками за полминуты написали рапорты. Сейчас трудно объяснить, почему улыбались. Может, принимали происходящее за игру? - Ты как написал? - поинтересовался я у Миши. Сверили текст, оказалось, фразы полностью совпадают. Единственная разница - фамилии и должности в конце рапорта. Бумаги отдали моему секретарю, чтобы он переслал их в приемную президента. Секретарь не знал содержимое бумаг. Он и прежде не заглядывал в документы, которые я ему передавал. Минут через десять входит с изумленным лицом и докладывает: - В приемной Саша Кузнецов - оператор президента, просится к вам. У него что-то очень срочное. Заходит Александр, возбужденный и растерянный. Включает камеру и показывает только что отснятое для телевидения выступление президента. Тогда Ельцин сказал про нас фразу, ставшую исторической: "...они много на себя брали и мало отдавали". Я оторопел... ...Моя жена Ирина тоже смотрела это выступление Ельцина по телевизору. У нее были теплые, отношения и с Наиной Иосифовной, и с дочерьми президента Татьяной и Еленой. Потом — 13 —
|