|
– Ты чему смеешься, полковник? – нахмурился губернатор. – Надо мной смеешься? – Помилуйте, ваше высокопревосходительство, что вы. Я просто восторгаюсь вашим уменьем пускать дымы из этого адова приспособления. Перовский посмотрел на Маслова сощуренными глазами и покачал головой. Маслов подумал, что сам он качает точно так же головой в том случае, если называет кого-либо из своих подчиненных «дубиной». «Ай-яй-яй, – быстро подумал полковник. – Не угадал я. Плохо дело». И он напустил на свое лицо непроницаемо-холодное выражение, которое так нравилось гражданскому губернатору. Именно когда он сделал такое лицо, гражданский губернатор сказал ему: «Вы думающий человек, мосье Маслов. Мне приятно бывать вдвоем с вами». Маслов запомнил эти слова на всю жизнь и именно тогда начал было учить своих подчиненных «делать лица». – Скажи мне, полковник, – после короткого молчания спросил губернатор, – что у тебя за ссыльный лях в Орске живет? – Витковский? – А я почем знаю! – пожал плечами Перовский. Маслов чарующе улыбнулся: – Ну, конечно, он, ваше высокопревосходительство. Он, он, больше там нет никого. – Что скажешь о нем? В считанные секунды Маслов должен был догадаться, какого ответа губернатор ждет, и решить, какой ответ надо дать, чтобы не попасть впросак. – Не лучше ли мне, ваше высокопревосходительство, дать оценку Витковскому не моими словами, но материалами, на него собранными? – сманеврировал Маслов, ожидая, как разговор повернется дальше. – А у тебя язык-то есть? Язык? – И, высунув свой красный, лопатой язык, губернатор тронул его мизинцем. – Он ссыльный, ваше высокопревосходительство, а это, по существу, определяет все. – Не о том спрашиваю, полковник. Ты не финти, не финти. – Как можно, ваше высокопревосходительство… – В том-то и дело, что нельзя. Бунтовщик, верно, а? – Бунтовщик, ваше высокопревосходительство. – Ваше высокопревосходительство бунтовщик?! Маслов сконфузился. – Что вы, помилуй бог, Василий Алексеевич!.. – Экий ты, право, – усмехнулся Перовский и поднялся с кресла. Обошел Маслова и, остановившись перед ним, понюхал воздух. Потом взял жандарма обеими руками за голову и, приблизив к себе, обнюхал полковничьи волосы, обильно смоченные ароматною водою. – Красив ты у меня. Для баб смертоносен. Ну ступай, душа моя, ступай. Молодец, хитрый ты, молодец. А поляка мне этого доставь. – Слушаюсь. Когда дверь за Масловым закрылась, Перовский улыбнулся и еще раз покачал головой. — 165 —
|