Вернемся, однако, к самому Андропову… Немалую часть времени в последние годы своей жизни Юрий Владимирович находился в Кунцевской больнице, где проводились многочисленные обследования и процедуры по поводу нефрита, хронической почечной недостаточности, а также гипертонии, сахарного диабета и других недугов. По существу, у него была там как бы вторая квартира. Последние два десятилетия он совершенно не занимался спортом и был чужд какой-либо физической активности — даже гулять не любил, превратился в кабинетного затворника и, как говорится, не нюхал свежего воздуха. Однажды Юрий Владимирович назначил прием для доклада в Кунцево в 12 часов дня в воскресенье, в разгар зимы. Прежде чем ехать к председателю, я хорошо покопался в снегу — расчистил дорожку от дачи к сараю. Ярко светило солнце, и чуть-чуть вьюжило. Небольшой мороз, солнце и приятный свежий ветерок. Бодрый, разогревшийся от работы на солнце и с хорошим настроением я прибыл в Кунцево, поздоровался и начал с погоды: — Юрий Владимирович, сегодня погода замечательная! Вы уже гуляли? — Какое там гулянье! Нос высунуть нельзя, ветер с ног валит! Что было первопричиной и что следствием, судить не берусь: то ли болезнь отлучила Андропова от общения с природой, то ли, наоборот, пренебрежение к прогулкам и спорту привело к многочисленным болезням. Но не только набор всевозможных болезней осложнял деятельность Андропова на посту председателя КГБ, были еще и особые обстоятельства, мешавшие сосредоточиться на деле. Известно (и об этом уже писали), что Брежнев приставил к Андропову на должности вторых лиц в Комитете госбезопасности своих близких друзей — С.К. Цвигуна и Г.К. Цинева, из-за чего ситуация в Комитете сложилась непростая: Юрий Владимирович должен был постоянно оглядываться на этих заместителей, искать к ним особые подходы и заниматься дипломатией вместо того, чтобы уверенно требовать от них рабочей отдачи как от своих главных помощников. Оба они все время что-то докладывали лично Брежневу, и это ставило Андропова в неудобное и щекотливое положение. О непростой ситуации в верхах были осведомлены все более или менее ответственные работники Комитета и сочувствовали Андропову. В общем, отношения с ближайшими помощниками были весьма непростыми, и при всей своей сдержанности Андропов иногда жаловался своим близким и даже относительно близким собеседникам на условия, в которых ему приходилось работать. Я встречался с Юрием Владимировичем довольно часто и работая в Каире, и в бытность свою начальником нелегальной разведки, и тем более с 1979 года в качестве первого заместителя начальника ПГУ, когда мне приходилось периодически исполнять обязанности начальника разведки. Запомнился последний доклад Юрию Владимировичу. Это было 25 января 1982 года, незадолго до его ухода из КГБ. — 104 —
|