|
Для западных умов одну из самых озадачивающих сторон учения суфиев представляет символизм их писателей и тот факт, что их многие священные писания кажутся лишь сладострастными вакхическими рапсодиями. В них постоянно говорится о "винограде" и о "виноградной лозе", о "красном вине и винной чаше"; а также они переполнены восхвалениями "возлюбленной девы", "возлюбленного", "объятий любви", "брачного ложа" и многих иных представлений и образов, которые в уме европейца связаны с предметами, весьма отдаленными от религии и благочестия. Но кто владеет ключом к этим писаниям и знает, подобно персам, что следует искать в них двоякий смысл, помимо пяти мистических значений, которые считаются необходимыми для всякой мистической поэзии, тот может их понять. Причиной такого своеобразного стиля является с одной стороны свойственное восточному уму богатство образов, чуждое Западу; с другой стороны суфии были вынуждены скрывать внутренний смысл своих сочинений под видом общепринятых поэтических сюжетов. Окруженные со всех сторон невежественными, фанатическими, правоверными магометанами, суфии были вынуждены прибегать к этому своеобразному символизму. Персы, а в особенности мистики-суфии, непременно требуют "завесы" над внешним, простым смыслом стихов. Завесу эту должны срывать избранники, дабы узреть красоты, скрытые за ней. Простой человек ничего не видит кроме размалеванного покрывала, покрытого грубыми, чувственными образами. Кто способен понять, кто хочет видеть истину за завесой, тот смело ее срывает. Символизм этот основан на восторженном признании Бога внутри нас, на присутствии обитающего в нас Духа. Согласно с этим "объятие" означает восторг сознательного единения с божеством; "бракосочетание" – это начало познавания; "вино" – это мистические учения суфиев; "лоза" и "виноград" – это источник вина, то есть сам "суфизм". "Таверна" – это храм, или тайное "место обучения" суфиев; "возлюбленный" – это символ, означающей "Всеблагий", или Бог; "любовником" всегда называется суфий, созерцающий Возлюбленного. Термин "возлюбленная дева" часто употребляется как символ божества, в смысле предмета страстной любви, "любовника", или "суфия". В том же смысле возлюбленной и любовника применяются выражения "красная роза", любимая "соловьем". Многие западные писатели считают этот символизм слишком напыщенным и не находят в поэзии вдохновенных персидских поэтов ничего, кроме чувственности и вакхического распутства. Но сами суфии знакомы с этим лучше; и действительно, внимательное чтение обнаруживает скрытый смысл – срывает завесу. Прочтите, например, кажущееся распутными стихи "Рубаи", применяя вышеприведенное толкование, и вы убедитесь, что оно согласуется с внутренними учениями: — 102 —
|