Истина вне ума

Один царь посадил йогина в тюрьму, но у того была умная жена. Он посадил его в высокую башню, на самый верхний этаж. Йогин передал своей жене записку, где написал ей, что делать. Тогда эта жена взяла таракана и намазала ему усы медом, а к его лапке привязала тонкий длинный волос. Таракан, нюхая мед на своих усах, бежал вперед за медом. Двигаясь вверх, лапкой он тащил длинный волосок. К волоску была привязана тонкая нитка. Затем, когда он дотащил этот волосок до окна, йогин взял эту нить. К нитке была привязана более толстая нитка, к более толстой нитке была привязана веревка, а к веревке был привязан канат. Таким образом, йогин вытащил веревку и канат, и просто спустился с башни, благодаря таракану.

В общем, самоосвобождение — это такая же практика, она как таракан, которого вы впускаете в свое сознание. Он бежит вперед, и вначале самоосвобождение не очень устойчивое, подобное тонкому волосу. Затем подобное нитке, затем — как веревка. После этого это будет большой канат, по которому вы спуститесь в Запредельное. Вы сможете сделать это на всех трех уровнях. Для этого самоосвобождение должно стать сущностью вашего сознания.

Это не значит, что вы теряете действие в осознавании или спекулируете им направо или налево. Вы знаете, когда его применять и в сущностном смысле вы постоянно самоосвобождены, но при этом вы не теряете действие в осознавании, не витаете где-то в облаках, а можете самоосвободиться в любой конкретной обстановке. Тогда вы постоянно имеете абсолютный, абстрактный, недвойственный взгляд, чем бы вы ни занимались.

То есть вы не уходите куда-то, думая: «Пустота — это где-то там», а вы можете это применять прямо сейчас в конкретных ситуациях. Там, где обычный человек потеряет осознавание, вы проявите спонтанность и понимание, словно это ваша стихия.

Говорится, что один ученик, учившийся у дзенского учителя, достиг Просветления, но его сатори было неполным. Когда он достиг Просветления, он бил своих учеников. И его учитель отправил его в один из монастырей, куда приходили ученики — неграмотные крестьяне с юга.

Он давал им коаны, которые они разгадывали, а потом он бил их. Но однажды к нему пришел другой монах, еще более просветленный. Этот монах подошел к нему и выкрикнул: «Хэй!» Этот учитель опешил и ничего не смог сказать. Тогда этот монах, закатав рукава, показал, что с ним вообще не о чем разговаривать, и ушел. Это говорит о том, что учитель не смог до конца выполнить самоосвобождение. Когда тот монах выкрикнул ему: «Хэй», вместо того, чтобы дать ему тумак, он опешил и потерял действие в осознавании. Другими словами, этот выкрик выбил его из природы Ума.