Мать Дину сидела во дворе и начищала высокий медный светильник. Увидев возвращающегося сына, она воскликнула: — Как ты долго! Боже мой, а лицо-то какое у тебя красное! Где это ты так загорел? Дину ничего не ответил. Он все еще чувствовал себя не дома, а там — на привольном лесном просторе, еще виделись ему и блеск солнца в речных струях, и снующие в прозрачной воде рыбки. А мать подумала: вот ведь как задержал их сегодня учитель! И от мысли, что сын ее прилежно постигает премудрости науки, ее материнское сердце преисполнилось гордостью и удовлетворением. Перевод Н. Краснодембской ГУДЖАРАТСКАЯ ЛИТЕРАТУРАПанналал ПателКрик в ночиШумный город после полуночи медленно затихал, как уставшее от рыданий дитя: то всхлипнет, то задремлет. Лето, многолюдный городской квартал, где ветер заперт, как в тюрьме. Жара выгнала из нор даже крыс, а что говорить о людях! Одни улеглись на верандах, другие вытащили тюфяки на площадки лестниц, третьи растянулись прямо на улице. Некоторые забрались на крыши своих домов в поисках прохладного уголка. Те же, кто остался в доме, распахнули окна и двери. Все утихло. Заснули все переулки квартала. Заснула главная улица — Сараям, словно старая женщина, которая весь день молола муку и ночью прикорнула тут же возле ручной мельницы. Скрип жерновов давно умолк, но нет-нет да и задрожат, задвигаются натруженные руки старушки-улицы: это крысы и мыши бегут от кошки — ночного дозора. В кинотеатре закончился последний сеанс, зрители разошлись, и ворота заперли за последним клерком, уехавшим на своем велосипеде. Сторож развалился на скамейке и закурил — то ли тянул он сигарету, то ли тишину, обступившую его со всех сторон. Ресторан опустел. После целого дня беготни мальчишки, прислуживающие в ресторане, свалились тут же на улице, бросив под себя одеяла из разноцветных лоскутков. Три часа ночи. От тусклого света уличных фонарей сон становится лишь глубже. Тянет прохладой. И вдруг кто-то будто вонзил нож в горло ночной тишины. Раздался громкий крик: — Вор, во-ор, помогите, хватайте его!.. — Голос звучал глухо, будто рот кричавшего заткнули кляпом. Крик донесся из того дома, где на лестнице возле своей мансарды спал Бхавсар. Он проснулся от жажды и протянул руку к кувшину с водой. Но, услышав крик, сразу вскочил, кинулся вниз по лестнице и открыл дверь в комнату, откуда, как ему показалось, кричали. — Шарда бхабхи[50], где вор? Зажгите свет! Он в доме, он еще не успел убежать… — 120 —
|