|
Профессор считает, что я поддаюсь гипнозу, и решает продолжать опыт, считая нужным потренировать меня до родов, проведя несколько таких сеансов. Я внимательно следила за собой: не будет ли каких-либо последствий после сеанса, не отразится ли он как-нибудь на мне или не повлияет ли на плод. Но абсолютно ничего не могла заметить, 'кроме того, что, выйдя от профессора и дожидаясь трамвая, а затем дорогой я несколько раз позевывала. Ни тяжести в голове, ни слабости не было. В движении плода не заметила никакой разницы. Настроение было совершенно ровное, и ночь потом провела великолепно. Второй сеанс и затем последующие (всего было 8, через 2—3 дня) в общих чертах повторяли первый. Профессор погружал меня в дремотное состояние сначала при помощи фиксирования взгляда на молоточек, но через 2 сеанса — без этого, а просто словами, тоном приказания: „Спите, вам хочется спать, засыпайте". Самым спокойным тоном, расхаживая по комнате, он говорил: „Роды у вас пройдут безболезненно. Этот физиологический акт по существу не должен быть болезнен, просто жен- щинам внушен издавна страх к нему. Вы не будете бояться, схватки J вас будут интенсивны, правильны, но боли вы ощущать не будете. Ничто вас не волнует, вам легко, приятно и хорошо". Погрузиться в глубокий сон так, чтобы потерять сознание, мне ни разу не удалось: на последних сеансах дремотное состояние было значительно глубже, чем на первых, но все же обрывки мыслей меня не покидали. При словах: „Засыпайте глубже" и при легких поглаживаниях по лбу и по волосам дыхание становилось очень глубоким и минутами сон как будто сковывал, но затем слова профессора или какие-нибудь звуки (шаги) будили внимание. Часто мысль вращалась вокруг того, что со мной происходит, я анализировала явления. Например, я думаю: „Как любопытно, вот я не сплю, между тем дышу, как глубоко спящий человек, такого ощущения в обычное время нельзя испытать" или „Как это поразительно: при желании я не могу поднять век или, слушая слова профессора „вам сейчас очень хорошо", я как бы заглядываю внутрь себя и констатирую, что действительно мне очень хорошо". Однажды, на 3-й или 4-й раз я, дожидаясь очереди в приемной и услышав из соседней комнаты стук метронома, с удивлением заметила, что меня клонит ко сну, голова опустилась на руки и я задремала так, как это бывало на сеансах. Когда пришла пациентка и сказала, что можно идти к профессору, я с большим трудом поднялась, держась за стены, ощупью сделала несколько шагов до кабинета, со словами „я совсем сплю" опустилась на кушетку и по предложению профессора погрузилась в свое обычное состояние. — 568 —
|