Слово как физиологический и лечебный фактор

Аналогичные результаты получены В. И. Здравомысловым (1938), а также Я- Л. Шрайбером (1948) при изучении вопроса о соотношении корковых и субкортикальных реакций.

Показательны исследования Ю. А. Поворинского (1949), пользовав­шегося методом плетизмографии и кожно-гальванического рефлекса и установившего реальность внушенных кожных анестезий и гиперестезии.

По его данным, незначительные электрокожные раздражения, не давав­шие ранее сосудистых и кожно-гальванических реакций, после внуше­ния повышенной чувствительности к ним стали вызывать резко выра­женные реакции. Наоборот, болевые электрокожные раздражения, обыч­но дававшие резкую реакцию, после словесного внушения об отсутствии чувствительности к ним совершенно не вызывали никакой реакции.

Таким путем была подтверждена возможность устранения словес­ным внушением действительно имеющихся болевых ощущений, так же как и внушения этим путем «ощущения боли», без нанесения соответст­вующего физического раздражения. Однако, как показали наблюдения,

бодрствование

Рис. 34. Реакция дыхания на болевое раздражение в состоянии бодрствования и после

внушенной анальгезии. Стрелки обозначают раздражение фарадическим током, цифры —

расстояния катушек индуктория в сантиметрах.

Рис. 36. Реакция дыхания при словесном внушении воздействия несуществующего раз­дражителя. Внушение: «Вы ощущаете сильный ток!» вызывает изменение дыхания, а также мимическую и речевую реакцию исследуемого: «Больно, больно мне!»

при внушенной анальгезии вегетативные реакции отсутствовали далеко не всегда. Наличие этих реакций, по-видимому, говорило о том, что сонное торможение не достигло ближайшей подкорки.

Остановимся на давно известном из повседневной жизни наблюде­нии, когда одно 'появление врача (или приближение больного к его при­емной) у многих больных влечет за собой успокоение болей, а иногда даже полное их прекращение. Так, нам приходилось наблюдать, что беременные, подготовленные к безболезненным родам соответствующим словесным внушением во внушенном сне, обычно не испытывали ника­ких болей в присутствии подготовлявшего их врача. В отдельных слу­чаях выход врача в соседнюю комнату тотчас же приводил к возобнов­лению болезненных ощущений, о чем можно было судить по резко изме­нившемуся поведению роженицы (наблюдения наших сотрудников Р. Я. Шлифер, 3. А. Копиль-Левиной и И. Т. Цветкова, а также наши).