Между живой водой и мертвой

Во-первых, здесь проводится аналогия между простым и понятным зрительным образом, плавно летящим листком, падающим на место, и физическим состоянием тела, которое тоже опадает или движется согласно силе тяжести — руку тянет вниз, плечи, подбородок, возникает расслабление, которое, по аналогии с движением листочка вниз, тоже дает покой. Во-вторых, когда он долго-долго рассказывал о своем состоянии, знании, звучал мотив: я был дурачком-дурачком. А потом клиент находит какую-то определенную точку, в которой он организует свой опыт или отступает-отступает, не понимает-не понимает, а потом вдруг в какой-то момент начинает что-то схватываться, у него возникает какой-то взгляд, и от этого взгляда он начинает все понимать, очень точно двигаться в своем понимании.

Эти разные образы: раскачивание пресс-папье, падение листочка, закатывание шара в лузу — служат усилению мотива движения вниз, силы тяжести как упорядочивающего элемента, принятия удобства, покоя и соответствия разных частей друг другу, снятия разболтанности, постоянного “может быть так, может быть иначе”, одномерности, однонаправленности.

И как иногда бывает в очень хорошо сложенном музыкальном отрывке... каждый отдельный кусочек связывает, и так же хочется найти удобное положение для головы... слегка опустить ее, почувствовать, как руки лежат на месте... как ноги опираются о пол теми точками, которые дают реальную опору и так хочется ощутить, как эта найденная удобная поза... как будто пускает корни и кажется, что стоит только действительно привыкнуть находиться в удобной позе... и чувствовать себя в ней, как в очень мягком, удобном кресле, которое само подает вперед... позволяет красиво держаться, что надо только найти такую позу для каждой клеточки своего тела... чтобы каждая... клеточка слегка дрожала и одновременно уходила в покой, кажется, что каждая клеточка... и все тело в целом пускает корни и укореняется, чувствует уверенность в жизни, уверенность и покой...

Я думаю, что моя аналогия с пусканием корней, связана с тем, что он в своих рассказах очень схематичен, сух, как бы безводен, сжат. И в каком-то смысле его проблема запоров может быть с этим идентифицирована. И пускание корней, корневая система, и разветвление — это метафора того, что в какой-то ситуации он не столько схематизирует свою проблему, сколько опирается на чувственный фон. Иными словами, он больше видит, больше рассматривает, больше внюхивается, находится в некоей физической реальности. На уровне восприятия его возможности разветвляются, у него возникает большая связь с реальностью. И это внедрение каждым мелким корешком в фон как бы обусловливает отход от словесной, концептуальной схемы. Реальность ассоциируется с влагой — с землей, с водой — в отличие от сжатости и сухости чистой логики. С этой точки зрения, интересным феноменом является его отрывистая, логическая, концептуальная речь, во многом лишенная окрасок.