Психотерапия, внушение, гипноз

Перу советских авторов принадлежит большое коли­чество клинических и экспериментальных работ по гип­нозу (К- И. Платонов, Ю. В. Каннабих, Б. Н. Бирман,

B. Н. Мясищев, В. М. Нарбут, А. Певницкий, В. В. Срез­невский, В. Н. Финне, В. М. Гаккебуш, Ф. П. Майоров, И. В. Стрельчук, И. С. Сумбаев, Н. Г. Беспалько и др.).

У нас же развилось и развивается учение о коллек­тивном, или массовом, гипнозе, особенно при лечении алкоголизма по методу акад. Бехтерева (Д. С. Озере-цковский, П. Д. Пилипенко, Н. В. Иванов, М. Г. Ит-кин и др.).

За рубежом по вопросам общей и частной психотера­пии в последние годы появились работы F. Cooper,

F. Linn a. Erickson, H. Milton, Hinkley a. Herman, Ing-

159

ham V. Harrington a. Love, R. Leonore, V. Pelt, R. Wal-lon, Kurauti Maeda и др.

Большим вкладом в изучение и правильное понима­ние гипнотизма явилась работа Ф. Энгельса «Естество­знание в мире духов», написанная в 1878 г. В этой рабо­те дается оригинальное объяснение явлений гипнотизма. Автор резко критикует естествоиспытателей, которые пытаются использовать естествознание для протаски­вания в науку идеализма и фидеизма. По поводу ги­пнотических явлений Ф. Энгельс пишет: «... мы заинте­ресовались этими явлениями и стали пробовать, в какой мере можно их воспроизвести. Субъектом мы выбрали одного бойкого двенадцатилетнего мальчугана. При не­подвижно устремленном на него взгляде или легком поглаживании было нетрудно вызвать у него гипноти­ческое состояние»; при этом наблюдались окоченение мускулов, потеря чувствительности, состояние «полной пассивности воли в соединении со своеобразной сверх­возбудимостью ощущений. Если пациента при помощи какого-нибудь внешнего возбуждения выводили из со­стояния летаргии, то он обнаруживал еще гораздо боль­шую живость, чем в состоянии бодрствования». Очень хорошо Ф. Энгельс описывает так называемый раппорт, подчеркивая отсутствие какой-либо «таинственной свя­зи» с оператором; любой человек мог с такой же лег­костью приводить в действие загипнотизированного су­бъекта.

Бичуя френологию F. Gall, согласно которой якобы существует какая-то связь между формой черепа и умственными и моральными качествами человека, Ф. Энгельс продолжает: «Для нас было сущим пустяком заставить действовать галлевские черепные орга­ны; мы пошли еще гораздо дальше; мы не только могли заменять их друг другом и располагать по всему телу, но фабриковали лю­бое количество еще других органов — органов пения, свистения, дудения, танцевания, боксирования, шитья, сапожничанья, курения и т. д, помещая их туда, куда нам было угодно. Если пациент Уоллеса становился пьяным от воды, то мы открывали в большом пальце ноги орган опьянения, и достаточно нам было только кос­нуться его, чтобы получить чудесную комедию опьянения. Но само собою разумеется, что ни один орган не обнаруживал и следа какого-нибудь действия, если пациенту не давали понять, чего от него ожидают; благодаря практике наш мальчуган вскоре усовер­шенствовался до такой степени, что ему достаточно было малей­шего намека».