Человек - оркестр

"Зеркало" позволяет приблизиться еще к одной проблеме, затронутой в первой части. Начиная имитировать других и попадая в непрерывный поток различий и сходств в конкрет­ном и малом, легче понять (сначала почувствовать), как много в собственном поведении отпечатков чужих, невольно когда-то заимствованных, особенностей. Эти пластические цитаты (часто – целые блоки заимствований) могут засорять также уровни общения, о существовании которых человек и не подо­зревает. Двигательные привычки "с чужого плеча" обычно составляют некоторый слой поведения, занимающий место возможных индивидуальных реакций и не дающий им про­явиться, "прорасти". Попадание в орбиты этих стереотипов часто происходит неосознанно, не носит демонстративного ха­рактера, не рассчитано на прочтение. В незаметности и заклю­чается "сила" их утомительности. С помощью "зеркала", слу­жащего, как мы помним, и увеличительным стеклом, они не только высвечиваются, но и часто позволяют вспомнить об источниках возникновения – людях или ситуациях. В таких идущих от движения воспоминаниях, самоанализе, часто про­исходит разрядка (отреагирование) этих "малых стереотипизированных форм", за счет чего поведение становится более индивидуальным, очищается от невольных заимствований.

Между тем, история опасностей, таящихся в Зеркалах, не окончена. Сказочный мотив Зеркала содержит довольно гроз­ное предупреждение: "получение обратной связи" (говоря унылым техническим языком) – испытание, а не повод для безответственного любопытства. "Чудесное стекло" мифов и легенд одновременно притягивает и страшит, и неспроста. Прогулка в Зазеркалье может обернуться экскурсией по замку Синей Бороды – со всеми вытекающими отсюда последствия­ми. Из глубины порой являются отнюдь не безобидные образы ("О том, что мерещится в зеркалах, лучше не думать"[18]). Не случайно зеркальный двойник в литературных сюжетах часто грозит герою серьезной бедой: "Под наваждением странного зеркала Алексей чувствовал себя каким-то другим. Все эле­менты его сущности, которые он научился с годами подавлять, с неожиданной силой и бурностью проявились вновь. <.. .> Ка­кая-то страшная сила тянула все ближе и ближе к пожелтев­шей поверхности тусклого стекла. Вдруг он вздрогнул, с ног до головы покрылся холодным потом и, как в подвалах канала Gracio, увидел перед собою два устремленных на него исступ­ленных, совершенно чужих глаза.

В то же мгновение почувствовал резкий толчок. Его зер­кальный двойник схватил его правую руку и с силой рванул внутрь зеркальной поверхности, заволновавшейся кругами,, как волнуется поверхность ртути".