|
Вчера по телефону я сказал: "Странно, вроде бы московская домашняя девочка, а элементарных правил общежития не понимаешь?" Лелька взвилась: "Это я домашняя? Да у меня и дома никогда не было!" Видимо, она права. Отсюда и легкость, с которой она кочует по квартирам и углам, простота, с какой открывает чужие шкафы и холодильники... И жалко ее, потому что добра не будет. Ну, расстанемся мы (это очевидно), вернется она к прежнему своему корыту, будет скитаться по непристроенным своим знакомым, которые постепенно все будут устраиваться, а она – как перекати-поле. Ни зацепиться, ни к себе никого не притянуть... 25 мая Вчера вечером заехала ко мне на работу с Антоном (он был в Москве несколько дней) – чтобы я попрощался с ним перед его отъездом. Вид виноватый. "Не так все хорошо, как тебе кажется... Каждому приходится терпеть что-то..." - Ну, а от меня что тебе приходится терпеть? - Твою снисходительность. После вокзала приехала домой. Снова долго говорили. Сперва неохотно, но все же Леля признала все мои утверждения. Под конец сказала: "Ну, смотри. Как решишь, так и будет. Нет – так нет. Перееду опять к дедушке, он только обрадуется". Утром мне надо было на дачу. Вернулся поздно. Машина у дома. Хоть не ждал и даже не желал, приятно екнуло сердце. Поднялся – дома никого. Темно. В шкафу нашел сумку. Документы, права, ключи... Неужели – все? 26 мая Нет, еще не все. Вот последнее. Утром, в 11 – звонок оттуда, с попугайчиками. "Как дела?" "Ничего, нормально". Мнется. "Заехать в конце дня за тобой на работу?" "Конечно, буду тебя ждать". Приехала около семи. А у меня, как на зло, пленки получились плохие, нужно переделывать... Но я управился быстро. Вышли, потоптались у входа. "Ну, я пошел..." Взяла за руку: "Проводи – до метро". Шли молча. Уже у самого входа я не выдержал. "Не верю, что так все может кончиться. Ты слишком много про меня знаешь, и я про тебя. И я все равно люблю тебя..." Леля молчала – до самого эскалатора, когда наши пути расходились. "Ну, не болей". Наверное, увидела что-то в глазах моих, взгляд потеплел, улыбнулась чуть-чуть. И поехала вниз. Вот теперь – и правда все. Хотя я еще долго буду натыкаться на вещи, которых касалась ее рука, которые были "наши вещи", и много общих знакомых будут незримо нас связывать. Но эта повесть кончилась. И если что-то возобновится, поправится или родится снова – это будет уже что-то совсем другое, и для нее, и для меня. И об этом, честное слово, я не стану писать. "Интересный мужчина 43 лет хочет познакомиться..."
— 221 —
|