|
Более того, покинув родину, тюрки - так называли всех степняков на Ближнем Востоке - неизбежно попали в зоны активного взаимодействия трех ведущих суперэтносов, византийского, арабомусульманского и молодого западноевропейского, или "христианского мира", и будучи сами представителями четвертого мира - Степного - они не могли не подчиниться объективным закономерностям этнических контактов. Проблема контактов на уровне этносов относительно проста. Либо этносы сосуществуют рядом, помогая друг другу в ведении натурального или простого товарного хозяйства, - симбиоз; либо небольшая группа чужого этноса внедряется в среду аборигенов и бытует в относительной изоляции - ксения; либо пришлый этнос узурпирует ведущие позиции в местном этносе или захватывает целые профессии - химера. А иногда слабо пассионарный этнос растворяется в соседе путем смешанных браков - ассимиляция. Но это бывает очень редко, и процесс всегда мучителен для обоих компонентов, да и столь слабая пассионарность ассимилируемого этноса знаменует его полную беспомощность, что возможно лишь на субпассионарных уровнях - ниже гомеостаза. Однако на уровнях суперэтнических все выглядит несравненно сложнее и неожиданнее. Сосуществование становится трудным, особенно при высоких уровнях пассионарности. И тогда возникают контроверзы, что буквально значит "препирательства", которые в Древности и Средневековье разрешались путем войны. Таким образом, в стихийных процессах этногенезов при наличии разных фаз и разных традиций (стереотипов) столкновения и борьба неизбежны даже при симпатиях друг к другу. А тюрки были чужими для всех, греков, арабов, латинян - и потому их ждала участь дальневосточных сверстников - киданей, ставших жертвой китайско-сяньбийской химеры. Так может, лучше было бы кочевникам не соваться на чужбину, а жить дома? Но тут вмешалось третье. В степной зоне наступил очередной период вековой засухи. Волей-неволей приходилось уходить на окраины степи [+392]. С одной стороны, засуха Х в. была полезна, ибо кыргызы покинули степь, превратившуюся в пустыню, и ушли домой, в Минусинскую котловину. Война их с уйгурами, не кончившись, загасла. Кровь перестала литься на пересохшую землю. Но с другой стороны, кочевники, покидавшие родину и терявшие связь с ландшафтом, невольно упрощали этносистемы и теряли традиции, как это было с гузами и кыпчаками. Именно поэтому они воспринимались в окрестных странах как "дикари", тем более что в Х-ХII вв. никто из соседей не знал истории хуннов, тюрок и уйгуров. Обывательскому мышлению свойственно считать, что увиденное им теперь было таким всегда, а беду соседа рассматривать как его неполноценность. Так и создалось устойчивое мнение, что кочевники Азии - это дикари, трутни человечества, неспособные воспринимать культуру. Нужно ли говорить, что это неверно и антинаучно? — 189 —
|