Загадки, тайны, память, восхищенье...

А вот поздние работы Фрейда! В какой-то степени они очистились от темного пигмента и даже стали немного светиться! За коричневыми напластованиями масляной краски на некоторых картинах иногда проглядывает здоровый (или, наоборот, нездоровый) румянец. Эта сущность проступает аккуратно прикрытыми полупрозрачными тонами.

Портрет Кейт Мосс

Непонимание ожидало Фрейда и после смерти: его главная выставка открылась в Национальной портретной галерее, самом скучном и консервативном музее Лондона. Выставка не попыталась изменить маргинальный статус художника и не подыскала Фрейду новую и более современную интерпретацию. Она рассказала всю ту же историю развития стиля, делая его как можно более понятным публике и вместе с тем слишком простым. Похоже, куратор, рассчитывая на эффектность самих работ, оставила реактуализацию и реабилитацию этого художника для критиков. Именно поэтому имеет смысл хотя бы наметить некоторые векторы для возможного перепрочтения живописи Фрейда как таковой.

Конечно, популярность Фрейда загадочна. Кстати говоря, как и во всем остальном, он – «поздний плод»: популярность пришла к нему практически в старости. Почему он стал таким популярным? В силу уникальности его дарования – он, кажется, последний художник, который стремился к совершенству. Современные художники не стремятся к совершенству, это слишком сложно и, главное, недостижимо. Это сознают все живущие живописцы. Фрейд игнорировал эту всеобщую резигнацию. Его невероятное упорство, аскетизм в работе, высочайшая планка, которую он поставил перед собой, подкупают, – а зрители это чувствуют.

Но даже если не пытаться сделать из Люсьена Фрейда «актуального» художника, его картины останутся исключительно современными. Они не только суггестивны и действенны, но и обладают какой-то поразительной притягательностью, заставляя потратить на них столько времени, сколько современный зритель вообще-то не готов тратить на произведения искусства…

Милорад Павич: паззл между явью и сном

Павич, Айвазов, Петрович, Вишневский – эти славянские фамилии, на самом деле, говорят очень много не только обычным читателям, любителям замечательной современной литературы, но и современным философам, культурологам, исследователям мировой литературы. Причина?

Милорад Павич

Да их просто тысячи: новый мир славянской литературы, соединивший в себе собственно национальные черты и свойства с общемировыми тенденциями, космическими и вселенскими, волшебными, чародейскими, мистическими, замешанными на особых свойствах языков: польского и сербского, словенского и чешского… Мир новой литературы, открывшейся нам в 80-90-х годах XX века, может быть, поздновато, но и нам надо было кое-чему обучиться накануне восприятия этой литературы.