Загадки, тайны, память, восхищенье...

Та самая картина Сезанна

Люсьен Фрейд купил картину Сезанна «Полдень в Неаполе» (L'Apres-midi a Naples), послужившую ему «прототипом», или, как сказал бы его дед, «первичной сценой», на аукционе Christie's за 1,35 миллиона долларов. На ней изображена сцена в публичном доме: отдыхающая обнаженная пара и служанка с кофейником. Фрейд писал картину, начиная с одной точки, с угла: она росла, как дикий плющ. Бывали случаи, когда он не «вписывался» в холст и тогда бросал почти законченную работу и повторял сюжет заново.

Как и его друг Фрэнсис Бэкон, Фрейд воспринимался критиками как классик фигуративной живописи, один из последних великих модернистов. Когда современники-экзистенциалисты ушли – Сартр, Камю, Джакометти, Фрэнсис Бэкон, Фрейд изобрел особый синтетический жанр: нечто среднее между портретом, обнаженной натурой и натюрмортом. Портрет натурщика, где разницы между телом и лицом практически нет, так как первое со всеми его анатомическими особенностями словно бы обретает физиономию, а второе, мясистое и морщинистое, неожиданно обнаруживает свою плотскую природу. И эта, как полагали в старину, одухотворенная и мыслящая материя увидена бесстрастным взглядом натюрмортиста, который с равным вниманием осматривает глиняный кувшин и тушку убитого зайца. Вернее, взглядом усталого пессимиста, который тщится найти в этом человеческом материале хоть частицу того образа и подобия, по коему он будто бы был сотворен.

Художественные критики и знатоки склоняются к мнению, что на всем творчестве Люсьена Фрейда лежит неизгладимая печать его знаменитого деда – основателя психоанализа Зигмунда Фрейда.

Зигмунд Фрейд и его семья

Пользуясь учением Зигмунда Фрейда, современные психоаналитики пытаются лечить людские души. Они находят причину комплексов, фобий, страданий и умело снимают ее, облегчая жизнь пациента, возвращая его к активному труду в социуме. Вот так и живопись не менее знаменитого внука обладает лечебными свойствами – его произведения способны помочь многим людям, страдающим от комплексов по поводу недостатков собственного тела. Существует замечательная версия, что, вооружившись учением деда, Люсьен научился гипнотизировать и зомбировать музейщиков и коллекционеров, которые гоняются за его работами и готовы выкладывать за них астрономические суммы.

Когда сезаннизм, движение, которое охватывало всю Европу и Россию в том числе, закончилось, он становится его последователем, и не просто последователем, но и доводит эту тенденцию, это движение до своего логического конца.