Прощай, страдание

— Прекрасно. С начала ствола до веток — это период изучения мира родившимся дитем.

— Как понять?

— Как понять, что с начала ствола до веток — это период изучения мира родившимся ребенком?

— Да.

— С первых дней, когда ты родился, что ты искал в этом мире и семье?

— Свое место, предназначение и просматривал, как мне построить свою жизнь.

— Вот поэтому в былые годы и еще раньше мама и папа брали дитя с собой: например, мама в поле и дитя в поле. Мама жнет рожь, а дитя самостоятельно возится в тенечке. Познает мир такой, какой он есть, чтобы определиться в жизни и найти свое место. Грудное дитя голеньким клали под куст или дерево, и с ним занималась природа: птицы развлекали, солнце пригревало, ветер обдувал, деревья давали силы. Мама с папой не видели, как дитя начинало ползать, как делало первые шаги, не слышали, когда оно сказало первое слово. Это было таинство, закрытое от мамы и папы, — природа через себя открывала дитю мир и преподносила это, как дар самому дитю и маме с папой. Захотело дитя поесть — закричало, мама прибежала, покормила. Да и сама она чувствовала, когда оно хочет есть: груди наливались, в них скапливалось молоко. Мать кормила дитя молоком до трех лет, а при необходимости, и дольше, поэтому оно росло крепким, да мать этим сохраняла свою молодость и здоровье.

— Подожди, это что получается — с дитем никто не нянчился?

— Нет, никто не нянчился. А почему с ним кто-то должен нянчиться?

— Ну как! Это же беспомощный ребенок, захочет пить, а никого нет.

— Захочет пить — закричит, мама придет, напоит его. И все.

— И все? Вот изверги! Ну, дают!

— А что тебя беспокоит?

— Ну как? Я еще могу предположить, что грудное дите положили под дерево, и оно лежит себе, но большенький-то — чего-нибудь наестся, куда-нибудь завалится, или случайно дикий зверь забредет. Я не знаю... Да просто в туалет захочет. Что тогда?

— Все очень просто. Дитя как в младенческом возрасте, так и подросшее, — все одно. Вначале валяется, с природой общается, птиц слушает да им подражает, а потом интерес ко всему пробуждается, и начинает тянуться к веткам, травке, птицам, букашкам, таракашкам. Учится хватать и переворачиваться.

— Что — и не орал?

— Нет, не орал.

— Странно... Мне мать рассказывала, что я горластый был, все на руки просился и с рук не слазил. Только поначалу, когда принесли из роддома, с месяц тихо лежал — все приглядывался да мух гонял.