|
Пожалуй, самое страшное, чему я была свидетелем, это постановка окончательного диагноза впервые выявленным онкологическим больным. Естественно, есть статистика, которая дает информацию о наиболее вероятном течении того или иного заболевания и о его исходе. Но такую макростатистику ни в ком случае нельзя бездумно прикладывать к конкретному пациенту. К несчастью, больной, случай которого явился исключением из статистической закономерности, расценивается как диагностическая ошибка, «спонтанная ремиссия», «доброкачественное течение болезни» или «чудо». Такой подход дискредитирует метод, который помог данному больному преодолеть потенциально смертельный недуг. Ставя больному диагноз неизлечимого заболевания, западная медицина тем самым создает для пациента дополнительные трудности, приучая его к мысли, что он никогда не поправится. В сознании больного утверждается патологическая вера, убеждение в безнадежности положения, что еще больше усугубляет проявления болезни — ведь отныне пациенту приходится бороться не только со своим недугом, но и с той частью своего сознания, которая убеждена в непоправимости ситуации. Диагноз неизлечимой болезни навязывает больному взгляд западной медицины, в рамках которой для данного заболевания действительно не существует действенных способов исцеления. Постановкой смертельного диагноза западная медицина как бы говорит больному: «Следуй нашим убеждениям, восприми наше решение о том, что эта болезнь (точнее, ее диагноз, который мы поставили) существует в действительности (как мы ее понимаем) и является неизлечимой». Такие завуалированные высказывания возвращают нас к исходному тезису: в нашей жизни очень большую роль играют модели реальности, которым мы доверяем, и допущения, которые мы считаем истинами в последней инстанции. Мы до сих пор недооцениваем их глубочайшее воздействие. ВОПРОС О МОДЕЛЯХ РЕАЛЬНОСТИ Как говорила Лили Томлин, героиня бродвейского хита «Поиски разумной жизни во Вселенной», «реальность — это коллективное заблуждение». Я утверждаю, что та модель реальности, которую мы принимаем за истину, и есть реальность. Проблемы возникают, когда какое-либо явление не входит в рамки принятой модели. В этом случае мы либо обвиняем себя в глупости, либо объявляем данное явление невозможным, поскольку оно не соответствует нашей модели. В то же время, мы редко когда решаемся поставить под сомнение истинность модели или подумать о ее ограниченности. Тем не менее, все модели ограничены определенными рамками. Если мы помним об этом, то, вероятно, в некоторых случаях можно без ущерба для дела принять некий частный случай модели действительности — например, следовать постулату первичности материи, когда речь идет о вопросах механики. Но если дело касается неизлечимого заболевания, то механистическая модель реальности перестает работать. В этом случае надо поискать новую модель, в рамках которой излечение представляется вероятным. Проще говоря, пациент должен отыскать для себя иную медицинскую систему, отличающуюся от той, которая предлагает ему мучительную операцию и лишает надежд на исцеление. Традиционные западные методы лечения не только бесполезны в таких случаях, они еще и ограничивают возможности таких систем, как целительство, гомеопатия, иглоукалывание, макробиотика и другие. — 54 —
|