Обитаемый человек

Еще одним способом дистанцировать пациента явился феномен переноса (трансфера), впервые описанный Фрейдом. По сравнению с методом свободных ассоциаций он на шаг приблизился к обыденному контакту. Теоретическое и техническое значение переноса подводит терапию ближе к человеческим отношениям. От­ношение к терапевту имело и символический, и естественный смысл. Но символическому смыслу придавалось гораздо больше ве­са, нежели непосредственному отношению пациента к терапевту.

Давайте рассмотрим два полюса контакта — терапевтический перенос и непосредственный контакт. На одном полюсе находится такой контакт, когда пациент беседует с терапевтом как с обычным человеком, которым терапевт, кстати, действительно является; на другом — перенос: пациент обращается к терапевту, как если бы он был кем-то из его прошлого, чаще как к отцу или матери. Эти полярные контакты ясно просматриваются в эпизодах с Кевином, описанных в главе 5. Он не видел разницы между мной и своим отцом, не признавая ценность наших собственных отношений.

Так сложилось, что психоаналитики и гештальт-терапевты подошли к пробелу между прошлым и настоящим с противоположных сторон. Аналитики вступают в контакт с прошлым, для того чтобы понять, в каком месте произошло застревание. Они концентрируют внимание пациента на той точке прошлого, где началось искажение контакта, ожидая, что возникающее озарение (insight) может восстановить нормальный контакт. Со своей стороны, гештальт-терапевты уделяют внимание непосредственному контакту, пытаясь напрямую восстановить его качество. Они полагают, что ощущение непосредственного контакта побуждает пациента шаг за шагом двигаться к новому опыту переживаний. Такое движение вперед, как это ни парадоксально, часто приводит пациента к незавершенным действиям в прошлом. Чуть позже мы коротко рассмотрим, как это происходит, на примере сессии с одной из моих пациенток.

Хотя описанные процедуры весьма различаются между собой — больше интерпретации у аналитиков и больше внимания к непосредственным чувствам у гештальт-терапевтов, — все они преследуют одну цель. Они пытаются восстановить способность пациента двигаться от момента к моменту, освобождаясь от навязчивых эпизодов прошлого и тем самым включаясь в актуальные контакты с окружающим миром.

Один психоаналитик, пытаясь техническими средствами достичь большего непосредственного контакта в работе с переносом, так сказал о своем методе: “Хотя интонации остаются всегда вежливыми, язык бывает чрезвычайно дерзким и не дает пациенту ни малейшего шанса ускользнуть от воздействия его собственных слов” (Davanloo, 1980). Ни малейшего шанса ускользнуть — это возможный путь упрочить контакт между пациентом и терапевтом. Теоретический смысл здесь ясен: терапевту необходимо не только прислушиваться к тому, что говорит пациент, но и обращать внимание на то, как он переживает сказанное. Таким образом восполняется кон­текст и восстанавливается контакт между терапевтом и пациентом. Придавая большое значение феномену переноса, этот аналитик в то же время делает акцент на актуальных переживаниях. Такой подход в какой-то степени позволяет ему избежать того, что обычно ускользает от психоаналитиков. Простая интерпретация прошлого создает слишком много возможностей для избегания чувств и позволяет человеку уходить от хорошего прямого контакта.