|
– Но вера… ведь вера не продается, как простые рубашки, и я… – Все продается, отец мой, все, разница лишь в методе. Мы же продаем утомленным людям тишину, пустыню, небытие – чудесное изобретение присутствующей здесь сеньориты. Ну, а если нам не повезет, если мы ничего не добьемся, что тогда? В худшем случае все вернется к прежнему. Вспомните-ка о Паскале и рискните, святой отец. Рискните ради веры, вы же ничего не теряете! – Дайте мне время поразмыслить, сын мой… – взмолился Эспосито и, увидев, что Квота нахмурился, добавил: – Недельку, не больше… Ну, три денечка… Два? – Нет. – И Квота нетерпеливо мотнул головой: – Вы должны решить немедленно. Вы знаете отца Альтамираса? Услышав это имя, Эспосито побледнел. Полная противоположность ему самому, Альтамирас слыл человеком решительным, который ради достижения своих целей не останавливался ни перед чем. Эспосито задрожал. – Основателя секты «Небесные профсоюзы»? – спросил он, не в силах скрыть беспокойства. – Тоже весьма прогрессивная секта, – сказал Квота, – и к тому же процветающая… – Ну, положим, это только он так говорит! – резко возразил священник, побуждаемый завистью к конкуренту. – Нет, это правда, мне известны их доходы, – безжалостно настаивал Квота. – Завтра он придет ко мне. Неужели вы дадите себя обойти? – Значит, надо вот так, сразу… – пролепетал отец Эспосито. – Куй железо, пока горячо, – вот в чем мудрость, отец, поверьте мне. Ну чего вы сопротивляетесь? Все готово, дело только за вами… Одно лишь слово над этим святым Евангелием… одно обещание… – Слово? – Даже не слово, одно движение вашей руки, – живо сказал Квота, подсовывая Евангелие под ладонь Эспосито. – Браво! – воскликнул он. – Спасибо, поздравляю вас, отец мой, вы показали себя человеком дела! Наш союз будет плодотворным, можете не сомневаться. Итак, во имя экономики Тагуальпы, во имя процветания ваших «когорт», ради вящей славы господней! Квота поднялся, широко раскинув руки, словно протягивая дарующие длани. Эспосито робко улыбнулся и глубоко вздохнул. И вздох этот выражал боязливое недоверие, умиротворенную, трусливую покорность перед свершившимся фактом и первые проблески рождавшейся надежды. 11– Так с чего же мы начнем? – спустя несколько минут нетерпеливо спросил Эспосито. – Я имею в виду наше общее дело. Вы уже разработали план? – Чуточку терпения, – ответил Квота, подталкивая священника к выходу. – К чему такая спешка, времени у нас хватит, мы с вами еще повидаемся. — 130 —
|