|
– Дядечка! Взгляните-ка! Это же просто чудо! Они принялись вместе разглядывать браслет: одни часики показывали время, а остальные – число, день недели, месяц, фазы луны и знаки зодиака. – Нет, это просто безумие, – сказал Бретт. – Честно говоря, Квота, я даже не уверен, может ли Флоранс принять от вас такой… – Это не подарок, а контракт, – все так же улыбаясь, перебил его Квота. – Итак, Флоранс, значит, – мы договорились, поздравляю вас! – О чем договорились? У меня от вас голова кругом идет! – Вы ведь согласились принять на себя руководство?. – Какое руководство? – Руководство лабораторией коммерческого психоанализа. Лицо Квоты сразу приняло холодное озабоченное выражение, он вложил какие-то бумаги в кожаный коричневый портфель и сказал: – Я должен бежать, меня ждет министр. Вот ваше назначение. – Глядя куда-то мимо Флоранс, он протянул ей листок. Флоранс взяла бумагу, пробежала ее и, подняв глаза на Квоту, радостно проговорила: – Значит, я могу прекратить производство этого мерзкого чесательного порошка? Квота уже застегивал замок портфеля. – Собственно говоря, – по его отчужденному, небрежному тону чувствовалось, что он старается увильнуть от прямого ответа, – боюсь, вы немного опоздали. Он уже поступил в продажу, мы вложили капитал… Впрочем, подайте мне докладную… Он направился к дверям. – Но могу я хотя бы, – Флоранс шла за ним, – пока что приостановить производство остальных изобретений такого рода? – Трудновато… Здесь тоже могут возникнуть всяческие непредвиденные препятствия… Мы еще поговорим об этом. – Вы обещаете мне? Ведь теперь нам столько всего нужно обсудить… Столько проектов… – Ну конечно же, – бросил Квота, не оборачиваясь. – Чуточку терпения, и все будет в порядке, вот увидите. – И он повернулся к Бретту: – До завтра, дорогой. Уже стоя в дверях, он взглянул на Флоранс: – Чуточку терпения, и главное не беспокойтесь. Я вас извещу. Много позже Флоранс, должно быть, не раз спрашивала себя, как она могла пропустить мимо ушей последние слова Квоты, ведь он даже не попытался видоизменить свою классическую формулу, а это ясно свидетельствовало о том, что он просто-напросто применил свой испытанный и безошибочный метод, чтобы убедить ее остаться, а значит, остаться и самому. Но Квота и впрямь досконально изучил человеческую душу и понимал, что Флоранс, горя нетерпением немедленно же приступить к работе, вмешаться в их дела, все изменить, поставить все на правильный путь, вряд ли даже услышит его слова и таким образом просто не узнает его излюбленной формулы. — 118 —
|