Квота, или Сторонники изобилия

– Но, Квота, это же бред! – не выдержала Флоранс. Она в ужасе выкрикнула эти слова так громко, что Квота прервал свою вдохновенную речь и удивленно спросил:

– Что это с вами?

6

Флоранс долго шагала по улицам, пытаясь успокоить расходившиеся нервы. Опять она сбежала от Квоты, как тогда, еще во время его первых опытов. «Простите, я ухожу… я хочу подумать». Конец их бестолкового разговора лишил ее последних сил.

– Значит, – кричала она, – под видом развития туризма вы собираетесь лишить туристов и природы и свежего воздуха?

– Ничего подобного, – возражал Квота. – Они будут покупать сжатый чистый воздух в баллонах на заправочных станциях.

– А ради того, чтобы распродать побольше слабительного, – продолжала она кричать, – вы вызовете запор у всех жителей Тагуальпы? В таком случае почему бы вам не приправлять ваши сосиски висмутом?

– Я уже думал об этом, тогда бы мы смогли одним махом сбыть залежи и висмута и касторки.

«Ну как спорить с таким человеком? Он ослеплен своей манией», – думала Флоранс, шагая по улице. А вдруг и она, Флоранс, тоже ослеплена своими чувствами? Она поддалась порыву гнева. Она не права. Ведь было бы несправедливо отрицать бесспорную заслугу Квоты хотя бы в том, что уровень жизни в Тагуальпе значительно возрос, а до его появления был ниже среднего мирового, сейчас уровень жизни в Тагуальпе превосходит не только европейский, но даже уровень жизни богатого американского соседа. Так как же можно желать возвращения к прошлому? Не она ли сама сказала бедняге Эспосито: «Вы проповедуете нищету, отец мой». Где же правда? Где?

Но что будет, если Квота пойдет еще дальше? Если осуществит свои намерения? Ведь он не оставит в стране ни одного клочка земли, где люди могли бы свободно вздохнуть. «Это же необходимо, чтобы жить, Квота, чтобы жить», – мысленно убеждала она его и тут же слышала его возражение: «А как жить без торговли?» Да, именно такими словами он и ответил бы ей. Все сводится у него к этой единственной области человеческой деятельности, только под этим углом зрения он видит мир. Кто он? Фантазер? Или просто маньяк? Ведь его маниакальные идеи граничат с идиотизмом, ибо при таких темпах через десять, а может, даже через пять лет или через несколько месяцев люди накупят автомобилей и пианино в пять, десять раз больше, чем они могут использовать… их даже некуда будет ставить… что тогда придумает Квота? Что изобретет, чтобы продолжить свой эксперимент?

«Вот о чем надо было его спросить, – думала Флоранс, – вот как надо было ставить вопрос». Речь идет уже не о чувствах. Это чистая логика. Такая же бездушная, как сам Квота. А для объективного человека, каким считает себя Квота, это ясно как дважды два четыре, он же сам всегда с холодной улыбкой требует ясности…