|
– В сущности говоря, военный министр должен был бы, по крайней мере – in petto,[223 - Мысленно (лат.)] послать начальника генерального штаба к богам преисподней. На мой взгляд, официальное опровержение тут было бы весьма кстати. Но военный министр говорит об этом чрезвычайно резко inter pocula.[224 - За бокалом вина (лат.)] Впрочем, поднимать шум вокруг иных тем, если у тебя нет уверенности, что ты в любую минуту сможешь прекратить его, очень опасно. – Но ведь подлог очевиден, – заметил Блок. Маркиз де Норпуа ничего ему на это не сказал; он выразил неодобрение по поводу заявлений принца Генриха Орлеанского:[225 - Принц Генрих Филипп Мари Орлеанский (1867–1901) – французский аристократ, правнук Луи-Филиппа. 18 февраля 1898 г., когда Эстергази предстал перед судом, принц Генрих прилюдно выразил ему сочувствие.] – Помимо всего прочего, они могут нарушить спокойное течение судопроизводства и подстрекнуть крикунов, а это было бы невыгодно для обеих сторон. Разумеется, пресечь антимилитаристские происки необходимо, но и возня, поднятая вокруг этого дела правыми, которые, вместо того чтобы приносить пользу патриотической идее, стремятся воспользоваться ею для своих целей, – эта возня нам тоже не на руку. Франция, слава Богу, не южноамериканская республика, в генеральском пронунсиаменто мы не нуждаемся. Блоку так и не удалось узнать у маркиза, считает он Дрейфуса виновным или невиновным и каков, по его мнению, будет приговор по слушавшемуся тогда гражданскому делу. Зато маркиз де Норпуа с видимым удовольствием подробно остановился на последствиях, какие мог иметь приговор. – Если вынесут обвинительный приговор, то, по всей вероятности, он будет кассирован, – сказал маркиз, – редко бывает так, чтобы в процессе, где давалось столько свидетельских показаний, не нашлось промахов, а промахи дают адвокатам повод для пересмотра. Ну, а что касается выпада принца Генриха Орлеанского, то я сильно сомневаюсь, чтобы он понравился его отцу. – Вы думаете, что герцог Шартрский[226 - Герцог Шартрский, Робер Филипп Луи Эжен Фердинанд (1840–1910) – французский аристократ, отец принца Орлеанского.] за Дрейфуса? – спросила герцогиня; глаза у нее стали круглыми, щеки порозовели, и, смущенно улыбаясь, она склонилась над тарелкой с печеньем. – Я совсем этого не думаю; я только хотел сказать, что в политике вся эта семья проявляет здравый смысл: он был nec plus ultra,[227 - В высшей степени (лат.)] свойствен очаровательной принцессе Клементине[228 - Принцесса Клементина – Клементина Орлеанская (1817–1907), дочь Луи-Филиппа, мать принца Фердинанда.] и это драгоценное наследство она оставила своему сыну, князю Фердинанду.[229 - Князь Фердинанд – Фердинанд I Кобургский (1861–1948) с 1887 г. князь Болгарии; в 1908 г. провозгласил себя болгарским царем, через десять лет отрекся от престола.] Князь Болгарский ни за что не заключил бы майора Эстергази в свои объятия. — 152 —
|