|
Он берет ее в руки и произносит: – Как, черт возьми, ты в этом ходишь? Забавно, что Том не может оценить красоту каблука, и я улыбаюсь. Я поняла это минуту назад, когда читала о том, как споткнулась, выходя из его офиса, а он сказал мне то же самое. Мужчине, который предпочитает подсолнух розе, не подобает разбираться в тенденциях моды. А мне сейчас очень нравится именно такой тип мужчин (нужно добавить пункт о цветах подсолнуха в контрольный список). Думаю, принеси Том какие‑нибудь обычные цветы, я не рассматривала бы его как своего возможного мужчину. (Я все‑таки надеюсь, что он им является, ведь он только что подарил мне цветок подсолнуха и держал мою руку совсем не ради измерения пульса.) И, по‑моему, где‑то было написано, что розы уже не модны. И не стать ли нам основателями новой, ботанической, тенденции в моде? А затем (спасибо, сказочная крестная, она же судьба, она же сумасшедшая из моего сна!) он делает просто потрясающую вещь. Берет туфельку, опускается передо мной на колени и приподнимает брюки, чтобы снять с меня обувь. Но, увидев, что именно у меня на ногах, поднимает глаза и хмурит брови, качая головой. – С какой стати ты в тапочках? – Понимаешь, у меня нет других коричневых туфель, кроме тех, что ты сюда принес. И я надела эти коричневые тапочки. Тебе разве не кажется, что они отлично смотрятся? – Эб Фэб, сам себе не верю, но, кажется, я понимаю твою логику. И согласен, они смотрятся просто здорово! Он снимает тапочку с моей правой ноги, берет ее в руку (слава Богу, я недавно сделала бесплатный педикюр!) и целует. Мне становится щекотно от прикосновения его губ к моей ступне, нога непроизвольно дергается и бьет Тома в лицо. – Я запомню, что ты боишься щекотки и умеешь хорошо пинаться, – говорит он, потирая челюсть. Может, подобную ситуацию нельзя отнести к традиционно романтической. Но она оказалась гораздо приятнее, чем любая из них. Успокоившись, Том надевает мне туфельку и соглашается: – Да, великолепно подходит. Его взгляд снова говорит мне что‑то – и вовсе не о туфельке, а обо мне! Дело раскрыто! Вы только посмотрите, все отгадки сами пришли ко мне! Я лучший детектив в целом мире! Наш первый поцелуй, который можно было бы представить чрезвычайно страстным, красиво исполненным, закончившимся бурной овацией владельцев кафе и всех посетителей – стоя, со свистом, аплодисментами и слезами умиления, – оказывается совсем не таким. Мы оба слишком рано закрываем глаза и, потянувшись друг к другу, так сильно ударяемся зубами, что Том морщится и говорит: — 188 —
|