Любовь глазами мужчины

клор статистически более достоверен. Если сказка не будет адекватно моделировать взаимоотношения лю­дей, то это будет не сказка, способная учить детей жизни, а досужий фантастический бред. Тезис о ста­тистической достоверности фольклора справедлив, пусть в разной степени, для всех разновидностей фоль­клора — анекдотов, частушек и т.п.

А почему в чисто женских трудовых коллективах нередок невыносимый моральный климат? Потому, что никто не хочет идти на жертвы на благо других.

Пониженный эгоцентризм наблюдается у женщин, водящих автомобиль. Вождение автомобиля в транс­портном потоке немыслимо без постоянного прогно­зирования поведения других участников движения, и заботы о прогнозируемости своих действий други­ми, что с эгоцентризмом несовместимо. Притчей во языцех стало нежелание женщин-водителей пользо­ваться зеркалами заднего вида. Поэтому средне-эго­центричная женщина за рулем чувствует себя край­не неуютно, списывая это на хамство водителей-муж­чин (и здесь презумпция мужской вины!), и поэтому добровольно отказывается от вождения. Но раз уж она автомобиль водит (стоит еще, конечно, пригля­деться как), то, значит, степень ее эгоцентризма ниже средней. Сие, однако, не гарантирует отсутствие дру­гих недостатков. Впрочем, этот эгоцентризм в ра­зумных дозах входит непременной пикантной гор­чинкой в понятие женственности.

Вот такая точка зрения. Автор счел нужным при­вести ее, но из этого не следует, что автор ее полно­стью разделяет.

Что же касается социальных ролей, то Игорь Кон говорит о том, что даже нормальное биологическое развитие само по себе еще не делает человека муж­чиной или женщиной в социально-психологическом

52

и личностном смысле. Формирование половой иден­тификации (то есть осознание себя мужчиной или женщиной) — это сложный биосоциальный процесс выбора и овладения одним из двух типов полового поведения. Известно, что и в выборе можно оши­биться, и соответствующую модель поведения плохо освоить. Тот факт, что личность одновременно игра­ет несколько социальных ролей, требования кото­рых далеко не всегда совпадают, может вызвать пси­хологические состояния ролевого конфликта. Диа­пазон этих конфликтов широк: от довольно простых до настоящих жизненных трагедий. С ролевыми микроконфликтами нередко сталкиваются, напри­мер, вузовские преподаватели: представьте себе еще молодого профессора, севшего в трамвай. Все места заняты, но вот сидит его студентка, недавно успеш­но сдавшая ему экзамен. Она встает и уступает ему свое место. У профессора выбор одной из двух роле­вых программ: студент должен уступить место про­фессору, но мужчина (если он не дряхлый старец и не инвалид) не должен занимать место, предложен­ное женщиной. (Я был свидетелем, как обиделся на предложение занять место в трамвае семидесятипя­тилетний профессор Ф. И. Кукоз. Он ответил сту­дентке, что, «если понадобится, он еще трамвай и обогнать сможет».) Все зависит от того, в какой роли себя человек чувствует уверенней, какая программа поведения ближе ему по своему внутреннему содер­жанию: роль мужчины или преподавателя.