|
Особенно много таких людей в местах лишения свободы. И все они – "лучшие шлифовальщики в городе", как выразился один такой специалист. Но, к сожалению, и на свободе малых сих вполне хватает. Больше всего раздражает в них ложь, которая сильно "подвигает" их, мужей, в стан прирожденных лгунов – женщин. Рассказывая небылицы, они обабливаются в прямом смысле этого слова. Трезвоны их бравурны, как полковой оркестр. Естественно, учить их не надо: они сами ученые. В самом же деле, зачастую, это почти полные профаны и именно в той области, в которой они так сильно "преуспевают". Гладко писано в бумаге, Да забыли про овраги, А по ним – ходить. Л.Толстой Конечно, для таких людей мы не написали бы ни строчки. Procul est profani! (Прочь, непосвященные!). Вот что о них начертал Чехов: "Женщины, которые употребляются, или, выражаясь по-московски, тараканятся на каждом диване, не суть бешеные, это дохлые кошки, страдающие нимфоманией. Диван очень неудобная мебель. Его обвиняют в блуде чаще, чем он того заслуживает. Я раз в жизни только пользовался диваном и проклял его. Распутных женщин я видывал и сам грешил многократно, но Зола и той даме, которая говорила вам "хлоп – и готово", я не верю. Распутные люди и писатели любят выдавать себя гастрономами и тонкими знатоками блуда: они смелы, решительны, находчивы, употребляют по 33 способам, чуть ли не на лезвии ножа, но все это только на словах, на деле же употребляют кухарок и ходят в рублевые дома терпимости. Все писатели врут. Употреблять даму в городе не так легко, как они пишут. Я не видел ни одной такой квартиры (порядочной, конечно), где бы позволяли обстоятельства повалить одетую в корсет, юбки и в турнюр женщину на сундук, или на диван, или на пол и употребить ее так, чтобы не заметили домашние. Все эти термины вроде в стоячку, в сидячку и проч. – вздор. Самый легкий способ – это постель, а остальные 33 трудны и удобоисполнимы только в отдельном номере или сарае. Роман с дамой из порядочного круга – процедура длинная. Во-первых, нужна ночь, во-вторых, вы едете в Эрмитаж, в-третьих, в Эрмитаже вам говорят, что свободных номеров нет, и вы едете искать другое пристанище, в-четвертых, в номере ваша дама падает духом, жантильничает, дрожит и восклицает: "Ах, боже мой, что я делаю?! Нет! Нет!", добрый час идет на раздеванье и на слова, в-пятых, дама ваша на обратном пути имеет такое выражение, как будто вы ее изнасиловали, и все время бормочет: "Нет, никогда себе этого не прощу!" Все это не похоже на "хлоп – и готово!" Конечно, бывают случаи, когда человек грешит, точно стреляет – пиф-паф! и готово, – но эти случаи не так часты, чтобы о них стоило говорить. Не доверяйтесь вы рассказам! Верьте: храбрым любовникам так же мало, как и охотникам! Помните пословицу. "Кто чем болит, тот о том и говорит": кто много постил, тот больше всех и с большим удовольствием говорит о любовных приключениях и 33 способах. Никто так не любит похабни, как старые девы и вдовы, у которых еще нет любовника. Писатели должны быть подозрительны ко всем рассказам и любовным эпопеям. [Если Зола] сам употреблял на столах, под столами, на заборах, в собачьих будках, в дилижансах, или своими глазами видел, как употребляют, то верьте его романам, если же он [писал на основании слухов и приятельских рассказов, то поступил опрометчиво и неосторожно]". — 92 —
|