|
— Госпожа Кверини в Фонтенбло? — Вы здесь? Не могу не припомнить королеву Елизавету — она сказала: Pauper ubique jacet[23]. — Весьма точное сравнение, сударыня. — Шучу, дорогой друг; я приехала, дабы видеть короля, он меня не знает, но завтра посланник представит меня. Она встает в ряд пятью‑шестью шагами впереди меня, ближе к двери, откуда должен был выйти король. Король появляется вместе с г‑ном де Ришелье, немедля направляет лорнет на пресловутую г‑жу Кверини и, не останавливаясь, произносит своему другу, как я слышу, такие точно слова: — У нас здесь есть и покрасивее. После обеда отправляюсь я к венецианскому посланнику и нахожу у него большое общество за десертом; сам он сидит рядом с г‑жой Кверини, каковая, завидев меня, стала осыпать любезностями — вещь для этой ветреницы необычайная, ибо любить меня у нее не было ни резонов, ни причин: она знала, что я вижу ее насквозь и знаю, как надобно с нею обращаться. Но я понимаю, в чем дело, и решаюсь сделать все, чтобы доставить ей удовольствие, и даже, если нужно, стать лжесвидетелем. Она упомянула о г‑не Кверини, и посланник одобряет его за то, что он воздал ей по заслугам и женился на ней. — Я даже об этом не знал, — говорит посланник. — И однако ж тому уже два года, — отвечает Джульетта. — Это истинная правда, — обращаюсь я тогда к посланнику, — два года назад генерал Спада представил госпожу Кверини, под этим самым именем, всему дворянству Чезены, где я тогда имел честь находиться. — Не сомневаюсь, — говорит посланник, глядя на меня, — ведь и сам Кверини пишет мне об этом. Когда собрался я уходить, посланник отвел меня в другую комнату под предлогом, что якобы желает показать мне одно письмо, и спросил, что говорят в Венеции об этом браке. Я отвечал, что о нем никто не знает и поговаривают даже, будто старший из семейства Кверини собирается жениться на девице Гримани. — Послезавтра отпишу эту новость в Венецию. — Какую новость? — Что Джульетта и вправду Кверини, поскольку Ваше Превосходительство завтра представит ее Людовику XV. — Кто вам сказал, что я ее представлю? — Она сама. — Должно быть, теперь она передумала. Тогда я передал ему в точности слова, каковые услышал из уст короля, и он догадался, отчего у Джульетты пропала охота быть представленной. После мессы г‑н де Сен‑Кентен, тайный министр короля по особым поручениям, явился собственной персоной к красавице венецианке и сказал, что у короля Франции дурной вкус, ибо он нашел ее не красивей других придворных дам. Назавтра рано утром Джульетта покинула Фонтенбло. В начале своих Мемуаров писал я о красоте Джульетты; в лице ее было очарование неизъяснимое, однако в ту пору, когда увидал я ее в Фонтенбло, оно отчасти поблекло; сверх того, она пользовалась белилами, а этой уловки французы не прощают — и правы, ибо белила скрывают природный цвет. Но все же женщины, избравшие ремеслом своим нравиться, никогда не откажутся от белил, ибо надеются повстречать человека, который бы принял их за чистую монету. — 89 —
|