Фоточтение

В 1984 году я принял решение поступить на курсы по скорочтению. Спустя пять недель обучения скорость моего чтения достигла 5 000 слов в минуту при уровне восприятия, равном 70 процентам.

Во время одного занятия, женщина, сидящая рядом пожаловалась, что застряла на отметке 1 300 слов в минуту после десяти недель обучения. Я посоветовал: "Представьте, как было бы замечательно, если бы Вы преодолели этот барьер прямо сейчас". При прочтении следующей книги результат превысил 6 000 слов в минуту с наилучшим для неё уровнем восприятия.

Как бы невероятно это не звучало, но скорочтение не заинтересовало меня. Постоянная работа глаз вскоре стала кропотливым трудом, не приносившим удовлетворения. В течение трёх месяцев после того, как перестал посещать курсы, я редко использовал изученные техники, однако оставался заинтригованным способностями мозга обрабатывать напечатанные слова.

Проблема стала проясняться — я попал в ловушку двух противоположных систем. Одна представляла собой модель чтения, полученную в ходе начального образования. Другая возникла на основании знаний о том, что человеческий разум способен достигать гораздо более высоких результатов. Такое же чувство неудобства, будто попал в ловушку, я испытал во время тренировочного полёта.

Тогда инструктор поднял самолёт на высоту восемь тысяч футов[1] и сказал мне лететь с минимальной скоростью, равной посадочной. Для этого я уменьшил обороты двигателя и натянул штурвал, чтобы контролировать высоту.

Вскоре нос самолёта начал указывать практически точно вниз. Ветер больше не удерживал самолёт на лету. Он не мог лететь и мчался к земле как камень, сорвавшийся со скалы.

Испугавшись, я сразу же стал отклонять штурвал, отчаянно пытаясь поднять нос самолёта и заставить машину лететь.

Фоточтение как система целостного мышления

Но стало ещё хуже. А инструктор, похоже, наслаждался моей паникой.

Почему он не работал? Почему самолёт не взлетал? Во время того, как мы мчались к земле на немыслимой скорости, инструктор спокойно сказал: "Жмите вперёд".

Я понимал, что он не знал, как выйти из сложившейся ситуации. Пока я пытался поднять самолёт при помощи штурвала, он говорил, что нужно погрузиться ещё ближе к земле? Ясно, он выжил из ума.

Самолёт начало вертеть, и земля превратилась во враща-ющееся пятно, надвигающееся прямо на нас. Каждая клеточка моего тела сопротивлялась команде инструктора, и он сказал более жёстко: "Жмите вперёд!"

Наконец, инструктор разжал мои побелевшие пальцы и отклонил штурвал. Это немедленно выровняло крылья и хвост, нормализовало потоки ветра и подняло самолёт. Положение самолёта стабилизировалось, и инструктор медленно потянул штурвал на себя, чтобы набрать высоту. Сердце моё осталось в пятках. Ужас.