Семья в психологической консультации

Когда в такой семье рождается ребенок, он должен (по глубокому убеждению родителей) идентифицировать­ся с хорошим, признаваемым началом. А если у ребенка проявляется вытесняемый комплекс черт, то семейный миф трещит по швам, и родители прилагают максимум усилий, чтобы его сохранить. Если ребенок не соответст­вует ожиданиям, то семья либо отторгает его как чужака, либо проецирует на него вытесняемое обоими супругами. Во втором случае весь негативный багаж семьи целиком и полностью проецируется на ребенка, и он становится носителем всего самого ужасного и самого безобразного, «козлом отпущения», корнем, зла. Если же ребенок не дезавуирует проблем родителей, то тогда миф, который в качестве знамени поднимает над собой семья, состоя­щая уже из трех человек, звучит так: «Мы все — счаст­ливая, дружная, мирная., интеллигентная семья. В на­шей семье главное — взаимовыручка, взаимопомощь и дружба».

Второй тип брака основан на то, что супруги выби­рают друг друга потому, что каждый из них бессозна­тельно символизирует для другого его потерянное, вы­тесненное, отвергнутое «Я». «Я выхожу замуж за челове­ка, который является как бы моей противоположностью». На самом деле, он может и не быть ею. Но «я проецирую на него свое отторгнутое «Я» и постоянно жду от него того, что он восполнит меня до гармонического целого». Составляя брачный союз, оба партнера комплиментарно дополняют вытесненные части друг друга.

Наличие в каждом из партнеров вытесняемого начала маскируется идеализацией. Как правило, такие браки ранние; их внешние причины часто бывают сексуаль­ными. Брачный союз основан на очень сильной взаимной симпатии, очень сильной любви и привязанности, когда

-167-

люди говорят: «Мы нашли друг друга, как две половинки яблока». Первоначальным толчком к формированию брака является идеализация вытесняемого в себе начала. Но если супруги — личности невротические, то по исте­чении некоторого времени на смену идеализации прихо­дит вытеснение, сопротивление, протест.

Брак переходит в свою следующую фазу, которая становится уже хронической: постоянные скандалы, борьба и недовольство друг другом, ощущение того, что живешь рядом с чужим человеком. При этом брак редко разваливается. Ребенок, родившийся в такой семье, вплетается в родительские взаимоотношения, становится поочередно объектом идентификации то одного, то дру­гого родителя. Его постоянно таскают из лагеря в ла­герь. Те папины черты, которые подмечает у него мама и которые отражают подавляемое мамино «Я», становят­ся для нее источником раздражения, злобы и неприятия ребенке. Точно так же реагирует и папа, только на абсолютно противоположные черты. Поэтому в целом ребенок не принимается ни одним из родителей. Они перепасовывают ребенка друг другу, и единственное, что их очень сильно сближает,— это то, что их ребенок плох. Ребенок изначально страдает сильным расщепле­нием, потому что он усваивает одновременно и сценарий от одного из родителей, и контрсценарий от другого. И оба родителя требуют, чтобы ребенок выражал и во­площал только его, этого родителя, сценарий.