|
Возможно, развитие права ребенка быть самим собой – самая важная функция родителей. Ту степень близости и честности, которая может проявиться во взаимоотношениях с нашими родителями, больше нигде не встретишь. Поэтому, чем психологически обнаженнее родители, тем более ребенок растет готовым к открытости (своей и других) в будущем. Увидев, что мама может выйти из себя и потерять контроль, ребенок освобождается от кошмарных мыслей, что вдруг он ко-го-нибудь убьет или кому-нибудь навредит своими плохими чувст-вами. Открытие, что мама может физически бояться папы, а папа – мамы, превращает страх ребенка перед мощью этих двух великанов из удушающего ужаса и кошмара бессонных ночей в обычную часть человеческой жизни. Ребенок, открывший мужественность мамы и женственность отца, сделал существеннейшее открытие и о самом себе. Ребенок, обнаруживший смешную сексуальность в отношениях между родителями, сам может играть со своим чувственным, похожим на сексуальное, влечением к маме или папе; и у такого ребенка будет много преимуществ в будущем. Табу инцеста настолько велико в нас, что радость чувственности в семье часто полностью скрыта, хотя она сильно влияет на будущие отношения детей в браке. Флирт внутри семьи прививает детям человечность в их будущей взрослой любви и отнимает у любви привкус нарушения запрета. Близость: золотой телец Поскольку близость – один из полюсов диалектики “принадлежность-индивидуация” и поскольку у большинства людей потребность в близости, стремление к ней намного превосходят способность ее выносить, – мы большей частью в сфере близких взаимоотношений являемся жертвами поверхностных социальных отношений, страдающими под давлением мира. Если предположить, что шизофрения – болезнь патологической цельности, патологическая нужда в близости, а на самом деле галлюцинации – это способ создать близость без другого человека, то возникает вопрос: а откуда же вообще берется способность к близким взаимоотношениям? Очевидно, что она начинается с глубокой близости с матерью – внутри утробы и в момент рождения. Сама травма рождения привя-зывает ребенка к матери как противодействие параноидной панике, боли, ужасу холодного воздуха внешнего мира, глубокому страху от нехватки кислорода. Всему этому противостоят ласка, знакомый запах, тепло, невербальная, но ощутимая близость с мамой. Ребенок растет, и близость выражается в том, что он ласкает сам себя (пальцы рук и ног, лицо, все тело), и потом из ласки к себе вырастает желание поласкать другого (отца или еще кого-то, кроме матери). И каждый такой шаг сопровождает параноидная паника, что союз с мамой разорвется. “Она не смотрит на меня,” “мама уходит из комнаты” – каждый раз воскресает ужас рождения, страх, что мама уйдет и не вернется, и останется только холод этого мира. — 40 —
|