|
Может быть, Джим переменился из-за того, что мог кого-то ненавидеть без чувства вины? Что случилось с его фантазией? Я предполагаю, что кошмарная фантазия поменялась просто потому, что кто-то еще участвовал в ней и этот человек не соответствовал его социальному мифу. Изолированность кабинета не позволяла отделить меня от фантазии. Регрессия (поскольку эту фантазию, как только она стала проявляться, иначе чем регрессией не назовешь) была возможна потому, что такой тет-а-тет оживляет отношения “мать-ребенок” в первые два-три года жизни. Возможно также, что изоляция Джима от социальной среды была так велика, что человек, помогающий преодолеть ее, стал очень значимым для него на экзистенциальном, взрослом уровне. Работа в сферах ко-терапии, групповой и семейной терапии вроде бы противоречит всему сказанному о важности изоляции, но я не вижу большого противоречия. Ко-терапия на самом деле – это не работа двух разных людей с пациентом, а образование пары, которая становится терапевтом. О таком единстве двух терапевтов свидетельствует тот факт, что пациенты путают имена и приписывают им одинаковые установки, даже когда непосредственный опыт постоянно показывает, что это не так. Пациентом может быть отдельный человек, пара, семья или группа. В любом случае и тут можно увидеть изоляцию от окружающей среды. Оказаться в изоляции могут и тридцать человек, когда вокруг бушует снежная буря. Может даже возникнуть ощущение близости внутри всей страны, как это было при нападении на Пирл Харбор в 1941 году. Можно по-разному объяснить феномен такой близости в изоляции. Допустимо, пользуясь словом перенос, связать его с отношениями детей и родителей, но можно также говорить и о перекрестной идентификации. Когда один человек физически, визуально присутствует для другого, автоматически возникает ощущение его отличия: “Он выше, толще, старше, умнее меня”. Но одновременно появляется и гораздо более сильная идентификация: “Он тоже человек, он страдал, ему плохо или весело, как и мне”. Близость между доктором и пациентом Отношения врача и пациента – это форма близости, заслуживающая в обществе уважения, одобрения и поддержки вот уже в течении многих лет. Подражая отношениям родителей и ребенка, эта связь стала самой священной после своего биологического прототипа. Осмотр тела пациента и забота о нем, телесный контакт и достаточно слепое послушание делают отношения пациента и врача еще более священными. Отношения “мать-дитя”, как их символически изображает врач, несут в себе черты кормления, заботы, тепла, мягкости. Отцовские качества врача включают защиту, поддержку, приглашение работать вместе. Врача воспринимают как человека, полностью стоящего на стороне пациента, так что ему можно доверять секреты, которые никто не в праве у него выспрашивать, в том числе и общество в целом (до недавнего времени). Его предписания не подлежат обсуждению, а сила настолько превосходит силу обычного человека, что он не может ошибаться. До сих пор в некоторых местах врач – это что-то вроде Господа Бога. — 44 —
|