|
Майкл Маркус43 Что придало вам стойкости: интуиция или мужество? В основном это было отчаяние, хотя на графиках был такой уровень поддержки, который, похоже, должен бы устоять. В общем, я сохранил позицию. В конце года мои 700 долл., которые я сначала поднял выше 12 000, а потом опустил ниже 4 000, стоили уже 24 000 долл. После этого ужасного случая я уже больше никогда не втягивался в чрезмерную торговлю. В следующем, 1973, году правительство начало снимать ценовые ограничения. В период их действия образовался обширный искусственный дефицит товаров; теперь же, с отменой ограничений, на многих товарных рынках начался мощнейший подъем. Почти всё двинулось вверх. На многих рынках цены удвоились, и я смог воспользоваться огромным кредитным рычагом низкого залогового депозита по фьючерсам. Навык следования за крупными тенденциями, приобретенный благодаря Сейкоте, окупился сполна. В 1973 году мой счет вырос с 24 000 до 64 000 долл. В то время происходило что-то совершенно новое. Я помню тогдашние рынки. Даже если цена вырастала только на 10 процентов своего итогового подъема (глядя в ретроспективе), то это казалось очень большим движением цены. Откуда вы знали, что цены могут пойти значительно дальше? В то время я держался правой политической ориентации, которая оправдывала инфляционное паникерство. Тезис правых о том, что злонамеренное правительство постоянно обесценивает национальную валюту, открывал прекрасные перспективы для торговли на инфляционных рынках середины 70-х. Правая идея для «правого» дела? Да. Тогдашние рынки настолько благоприятствовали торговле, что я мог бы наделать массу ошибок и все равно преуспеть. Играя строго на повышение? Конечно. Ведь всё шло вверх. При всех моих успехах я все же сделал одну ужасную ошибку. На мощном бычьем рынке соевых бобов (он поднялся с 3,25 почти до 12 долл.) я импульсивно снял прибыль и закрыл все позиции. Я попытался предвосхитить события, вместо того чтобы следовать за тенденцией. Эд Сейкота никогда и ничего бы не закрыл, пока тенденция сохраняется. Поэто- 44Майкл Маркус му он был в рынке, а я — нет. Мне оставалось лишь мучительно наблюдать за тем, как рынок шел на верхних пределах двенадцать дней подряд. Мне далеко не чужд дух соперничества, и каждый день, входя в офис, я не мог отделаться от мысли, что Эд в рынке, а я — нет. Мне уже страшно было идти на работу, потому что я знал: рынок опять откроется на верхнем пределе и я не смогу войти в него. Можно ли сказать, что пребывание вне быстро растущего рынка столь же невыносимо, как и реальные потери? — 22 —
|