|
Эриксон (Перебивает): Если ребенка одиннадцать лет обзывают “мокрохвосткой”, это недостаточная мотивация? Кристина: Ладно. Тогда начну по-другому. Надо попробовать научить ее волевым усилием не опорожнять мочевой пузырь полностью, с тем чтобы восстановить мускульный тонус. Эриксон: Сколько потребуется времени? Кристина: Думаю, много, если без гипноза. Под гипнозом, полагаю, дело ускорится. Да и для девочки под гипнозом будет понятнее, чего от нее хотят. Эриксон: Понятно. Кристина (Перебивая Эриксона): Вы, кажется, сказали, что мускул был поврежден. Эриксон: Да. Кристина: Ее надо заново научить, как укрепить сфинктер. Эриксон: Все эти одиннадцать лет она только и делала, что пыталась укрепить мускулы сфинктера, разве не так? Кристина: Это так, конечно. Но, возможно, она не знает, как это делается правильно. Эриксон: А как правильно? Объясни-ка ей. Кристина: Пытаться терпеть как можно дольше и идти в туалет по желанию. Время от времени повторять это. Эриксон: Хорошо. Ответ все вы знаете, но не осознаете, что знаете. Я ей сказал: “Я такой же доктор, как все остальные, и тоже не могу тебе помочь. Но есть одна вещь, которая тебе известна, но ты этого не знаешь. Как только ты узнаешь то, что ты уже знаешь, но не знаешь, что знаешь, постель у тебя станет сухой”. Что же это такое, что она знала, но не знала, что знала? Кристина: Днем она почти всегда могла контролировать себя. Эриксон: Говоря “почти всегда”, ты хочешь сказать, что могла, но не всегда. В этом мало утешительного, если знала, что есть моменты, когда она ничего не может с собой поделать. Все мы, подрастая, узнавали, что если надо освободить мочевой пузырь, то надо освободить его полностью. С этим знанием мы выросли. Мы принимаем его как должное и пользуемся им ежедневно. Вот что я сказал девочке: “Смотри на пресс-папье на моем столе, не двигайся, не разговаривай. Просто держи глаза открытыми и смотри на пресс-папье”. Я напомнил ей о ее первых занятиях в школе, когда она училась запоминать буквы алфавита, как ей было трудно — все они разного вида и формы: печатные и рукописные, прописные и строчные. Но потом у нее в уме сформировалась зрительная память и осталась там навсегда, даже если она об этом и не подозревает. Затем я продолжил: “Смотри не отрываясь на пресс-папье, не шевелись, не разговаривай, твое сердце бьется в измененном ритме, дыхание изменилось, кровяное давление изменилось, двигательный и мускульный тонусы изменились, твои рефлексы тоже изменились. Это не так уж важно, но я просто говорю это для твоего сведения. А теперь я задам тебе очень простой вопрос и хочу получить очень простой ответ. Допустим, ты сидишь в туалете и мочишься, и в это время кто-то заглядывает в дверь. Что с тобой будет?” — 54 —
|