|
Вот письмо, написанное мне Дианой в 1967 году*. (Эриксон читает.) “Доктор Эриксон, не притворяйтесь, что вы меня забыли. Я знаю, это не так. Не буду извиняться за свой крупный почерк. Могу лишь пояснить вам, что у меня очень слабое зрение и приходится писать с помощью лупы (а если вы не можете это прочесть, то вы еще более слепы, чем я). Как ни странно, это открыло мне совершенно новую перспективу. Я уже не могу много читать и рисовать. Поразительно, насколько, оказывается, полезны глаза. Однако я обнаружила два таланта: один — ударяться обо все на свете, а второй — музыка. Я играю на органе, и найдется немного мелодий, которые я не могла бы подобрать на слух в течение нескольких минут”. (Эриксон обращается к Зейгу.) Другими словами, Диана учится, слушая песню, а потом немедленно ее играет. Но не по нотам. Она просто полагается на свою память. Когда дело касается новых песен, нельзя полагаться на память. Другими словами, она бессистемный исполнитель и вполне этим довольна. (Продолжает читать письмо.) “Я встретила вашего коллегу (он называет себя вашим другом, но не знает, насколько хорошо вас знала я). (Эриксон смеется.) Во-первых, я сомневаюсь, что вы могли бы назвать многих людей своим “другом”; во-вторых, я знаю ваше мнение о способностях большинства психиатров; и в-третьих, он был всего лишь розовощекой задницей”. (Обращается к Зейгу.) С 1944 по 1967 год. Зейг. Двадцать три года — и никаких изменений. Эриксон. Верно. Здесь требуется лишь выслушать эти три реплики: “На столе вашей секретарши бардак, у вас дешевая мебель, и, что касается медицинских книг, вы недостаточно цените их, если не можете выстроить в линеечку”. Всего этого не анализируешь. Просто слышишь и понимаешь. И знаешь, что на любую полученную от нее информацию абсолютно нельзя положиться. Бедный Алекс — три месяца и множество выходных, принесенных в жертву обучению. Не следует верить всему, что слышишь, и анализировать все, что слышишь. Надо просто понимать, что это значит. Зейг. Значит, было ясно, что не существовало никакого воздействия. Ничего сделать было нельзя. Эриксон. Верно. Можно многое потерять. Зейг. Однако добиться чего-то здесь невозможно. Эриксон. Ей ничего не добиться, тебе ничего не добиться. Но я убедился, что Алекс приобрел некоторый опыт. (Смеется.) А Диана взъярилась на меня за то, что я использовал ее, чтобы дать Алексу опыт. Зейг. И она все еще... Эриксон (прерывая его) ...…без изменений. А Сент-Джордж познал трудный путь. Это был его выбор. Я спросил его: “Поверил бы ты мне, если бы я тогда сказал тебе, что Диана оставит тебя в проигрыше, что бы ты ни делал?” Он ответил: “Нет, не поверил бы. Эта женщина была так очаровательна, мила и привлекательна. Но она действительно умеет провести тебя, как сосунка”. — 93 —
|