|
Чуло! Чуло! Никто не знает послелнего слова. Пылает лно океана, Из пустоты выскакиваютлеревянные агниы. В традиции дзен говорить не в прозе, а стихами, если вы вообще решаете говорить. Ведь поэзия лучше передает переживание, чем проза. Маниша задала вопрос: Есть ли слово в конце? Маниша, слов нет ни в начале, ни в конце. Всегда есть безмолвие, вечное безмолвие. Слова очень малы, они не могут содержать безмолвие. Маниша спросила: Я поняла, когда вы сказали, что в начале было не слово, а безмолвие. Не является ли безмолвие началом, концом и континуумом между началом и концом? Да, тысячу раз да. Я говорю о Библии, которая повествует: «В начале было слово». Это полный вздор. Как может быть слово быть само по себе? Нужно, чтобы кто-то произнес его. Но что есть слово, если некому понять его? Оно становится только звуком. Но что есть звук, если некому слышать его? Без сомнения, Библия не права. В начале было безмолвие, в середине есть безмолвие, и в конце будет безмолвие. Безмолвие - это сама душа существования. Прежде чем мы войдем в безмолвие, поскольку путешествие к своей сокровенной сути трудно (забыто, неизвестно и сложно), вас приготовят несколько анекдотов. Я использую смех для того, чтобы приготовить вас к погружению в безмолвие. После смеха это сделать проще. Первоклассный психиатр доктор Айболит нетерпеливо ждет первую пациентку дня. И тут в его кабинет входит красивая молодая брюнетка. Айболит неожиданно набрасывается на нее, срывает с нее одежду и занимается с ней дикой, страстной любовью. Кончив, он встает и говорит: - Так, моя проблема решена, теперь поговорим о вашей проблеме. «Наш великий атлет Иван Иванов, - объявляет диктор российского радио, -только что побил все существующие рекорды на стометровке, прыжке в высоту, прыжке в длину, в беге с препятствиями и марафоне. Он преодолел буран и перелез через горные цепи, несмотря на крайний недостаток воды. К сожалению, выступление нашего великого атлета было напрасным. Его поймали и вернули обратно в Россию!» Полак Ковальский заболел и пошел на прием к доктору. Тот осмотрел его, помял его, постучал тут и там и, наконец, объявил: - Господин Ковальский, вы очень больны. На самом деле, должен признаться, что вам осталось жить только две недели. - Ясно, ответил Полак. - Доктор, а нельзя ли мне взять эти две последние недели в июле? Когда Рональд Рейган говорит речь, его жена Нэнси всегда сидит рядом с ним. И всякий раз, стоит Рональду встать для своей речи, Нэнси подает ему маленькую записку. — 141 —
|